Ингмар Бергман - Благие намерения

Следует, наверное, упомянуть, что Анна всю жизнь отличалась тем, что мгновенно вспыхивала, но так же мгновенно отходила. Ей было трудно обуздывать свой горячий нрав корсетом христианского терпения. В Хенрике гнев созревал долго, но когда преграды рушились, выплескивался с ужасающей жестокостью. К тому же он был до смешного злопамятен. Никогда не забывал обиды, хотя с очевидным актерским талантом был способен улыбаться в лицо обидчику.

Между тем сцена начинается, и я утверждаю, что она начинается именно в этот момент: Анна все еще стоит у закрытого покрывалом складня — голова опущена, руки беспомощно повисли. Потом медленно натягивает перчатки, которые сняла, садясь за орган. Хенрик подходит к алтарному возвышению, где лежит замызганная, рваная подушечка для коленопреклонения. Повернувшись спиной к Анне, он разглядывает цветные витражи хоров. Освещение? Полное драматизма и контрастов! Солнце зависло перед грозящей снегом тучей, закрывшей край леса. Туча возвела черно-синюю стену, а свет белый и слепящий, но падает только на одну половину лица. Выравнивающий свет на другой половине лица посерел.

Хенрик.Анна?

Анна.Что, друг мой?

Хенрик.Я хочу, чтобы мы… ( Замолкает. )

Анна.Что ты хочешь?

Хенрик.Давай попросим старого настоятеля Граншё обвенчать нас?

Анна.Конечно, если тебе так хочется.

Хенрик.Здесь.

Анна.Здесь?

Хенрик.Да, на хорах нашей недоделанной церкви. Только ты и я. И два свидетеля, разумеется.

Анна( мягко ) . Я не понимаю. Ты хочешь сказать, мы будем венчаться здесь?

Хенрик.Ты, я, настоятель и два свидетеля. Например, фрёкен Сэлль и староста. А потом мы освятим эту церковь и посвятим себя ей, давай сделаем так, Анна?

Анна.Нет, этого мы сделать не можем.

Хенрик.Не можем? Что ты имеешь в виду?

Анна.Мы с тобой будем венчаться в Домском соборе в Уппсале, а венчать нас будет пробст Тиссель, он уже обещал. И у нас будет настоящая свадьба с подружками и дружками, и Академическим хором, и множеством родственников и гостей, и обедом в «Йиллет». Ведь мы обо всем этом договорились, дорогой. Ничего изменить нельзя.

Хенрик.Нельзя изменить! Мы поженимся в марте, а сейчас сентябрь?

Анна.Что, по-твоему, скажет мама?

Хенрик.Мне казалось, что мнение твоей мамы для тебя неважно. Больше уже неважно.

Анна.Я пригласила на свадьбу весь курс из училища. И почти все приняли приглашение. Хенрик, милый, мы все это уже обсуждали.

Хенрик.Ты поставила меня в известность о том, как все будет устроено. Свое мнение мне пришлось держать при себе.

Анна.Это ты хотел, чтобы пел Академический хор. Вы с Эрнстом уже составили программу. Надеюсь, этого ты не забыл?

Хенрик.А если я теперь предложу тебе от всего отказаться? Неужели это так невозможно?

Анна.Невозможно.

Хенрик.Почему же…

Анна( сердито ) . Потому что я хочу, чтобы была настоящая свадьба! По-настоящему пышный и запоминающийся праздник. Хочу праздновать. Хочу веселиться. Хочу, чтобы был пир на весь мир!

Хенрик.А венчание, которое я предлагаю?

Анна.Ну, хватит этой глупой болтовни. А то поругаемся. Вот мило было бы.

Хенрик.Я не ругаюсь.

Анна.Зато я начну.

Хенрик.По крайней мере ты можешь хоть подумать. ( Умаляюще. ) Анна!

Анна.Я уже подумала, и изо всех идиотских вещей, которые мне за последнее время пришлось вынести, этот твой каприз — самая идиотская. Если ты этого не понимаешь, значит, ты еще больший идиот, чем я думала, что и так вполне достаточно.

Хенрик.А если я не захочу?

Анна.Чего?

Хенрик.Если я не захочу участвовать в этом спектакле в Домском соборе? Что ты тогда сделаешь?

Анна( гневно ) . Охотно скажу, Хенрик Бергман, — тогда я верну тебе это кольцо.

Хенрик.Господи, ты сошла с ума!

Анна.Почему это я сошла с ума?

Хенрик.Ты готова пожертвовать нашей совместной жизнью, нашей жизнью, ради ничтожного ритуала?

Анна.Это ты жертвуешь нашей совместной жизнью ради дурацкой, театральной, мелодраматической, сентиментальной… не знаю чего. Мой праздник во всяком случае все-таки праздник. Все будут веселиться и поймут, что мы с тобой наконец-то женаты по-настоящему.