Яков Рахманов - Судьба, или жизнь дается человеку один раз…

В Якутске нас встретили коллеги. Мы переночевали у них, а утром, погрузившись в «Аннушку» — легкий одномоторный самолет полетели, в Хандыгу, откуда вертолетом должны забрасываться в район работ. Двое из якутян должны были полететь с нами, а двое — получить в ближайшем совхозе лошадей и через семь–десять дней привести их на нашу базу. Три дня мы ждали вертолет, поставив палатку на краю летного поля. Изучали материалы предыдущих исследований нашего района, разрабатывали планы и число дальних маршрутов, которые без лошадей были бы трудновыполнимыми.

Наконец нас забросили почти на точное место, где должны стоять платки будущей базы. Мы находились на высоте 600–800 м над уровнем моря, нас окружали высокие скалистые горы хребта Сетте–Дабан, почти целиком покрытые еще не полностью растаявшим снегом. На их склонах росли небольшие редкие лиственницы и кусты стланика. В основании гор снега уже не было, а лес был более густой. Извилистый ручей уже бурлил и позвякивал редкими льдинками среди высоких террас, покрытых ягелем, редким кустарником и еще более редкими небольшими лиственницами. Мы выгрузились, и вертолет полетел за оставшимся грузом. Поставив временно четырехместную армейскую палатку, стали перетаскивать к ней снаряжение и продукты, только сели передохнуть, как прибыл второй рейс. Видя, что у нас только два сильных носильщика, вертолетчики помогли нам перенести остальной груз. Мы напоили их чаем и проводили к вертолету. Кажется, что тут такого — улетает вертолет, привычное дело, не первый раз это наблюдаешь. Но где–то внутри что–то срабатывает — большой мир, в котором ты был всего несколько минут назад, оставляет тебя один на один с неизвестностью и дикой природой… Все теперь будет зависеть только от тебя, от твоих действия или бездействия. Все остающиеся всегда молчат, пока вертолет не скроется из вида. В душе что–то переворачивается. Каждый думает о своем, но молчаливые, чуть–чуть подавшиеся вперед фигуры говорят об одном и том же — тревожно и грустно.

Два дня ушло на устройство базы. До прихода остальных сотрудников отряда и лошадей нам необходимо было провести несколько рекогносцировочных маршрутов. 450 миллионов лет назад на этой территории колыхалось теплое море с массой кораллов и другой живностью. Такие же условия в то необозримо далекое время на этих широтах были на Урале, в Прибалтике, Англии, Канаде, а также на месте теперешней Австралии. После нескольких мощных трясений земной коры из морских отложений образовались горы с породами, в которых замурованы древние кораллы. Они хорошо изучены на Урале, в Канаде и, особенно в Англии, где описаны классические разрезы такого типа. Якутские кораллы и породы, в которых они содержатся, почти не изучены. Наша цель была описать эти породы, найти кораллы, определить их и все сопоставить с уже известными разрезами и кораллами перечисленных стран. Якутская геологиня, ее рабочий Федор, Сара Наумовна и я стали ходить в маршруты и описывать обнажения на водоразделах ближайших гор, где наиболее полно выходили на поверхность интересующие нас породы. В первый же день мы нашли хорошие остатки кораллов, мшанок и других ископаемых. Сохранность окаменелостей была настолько хорошей, что некоторые образцы удавалось определять на месте. Это позволило нам установить, что мы нашли породы и ископаемых животных позднеордовикского периода, который формировался около 470–500 миллионов лет назад. Темой наших исследований были ордовикский и следующий за ним силурийский периоды. Удача первого дня сразу сняла, стоявшую перед нами проблему разделения нашего отряда на две части, которую мы начали обсуждать еще в Хандыге в ожидании вертолета. Было принято решение — мы с Сарой Наумовной поднимемся вверх по реке и, постепенно спускаясь, опишем все разрезы. Тамара, ее техник–геолог и оба рабочие, когда приведут лошадей, пойдут с работой вниз по реке. К середине августа, когда за нами должен прилететь вертолет, мы встретимся, обсудим предварительные результаты, Тамара с группой останутся еще на семь–десять дней, а мы улетим, так как мне надо в Новосибирск на симпозиум.

Андрей (техник–геолог), рабочий–каюр и лошади пришли на шестой день. Два дня они собирали все необходимое и готовили лошадей к длительному двухмесячному маршруту. Свою лодку, снаряжение и продукты мы собрали меньше чем за день, но остались, чтобы проводить их. Им предстоял более длительный по протяженности маршрут. Кроме того, работа с лошадьми всегда сложнее, чем на сплаве, кони каждый день должны кормиться, необходимо следить за состоянием их спин и копыт. Наконец, лошади могут просто убежать, если нет опытного каюра–проводника. Я, имея за плечами опыт шести сезонов работы с лошадями под руководством опытных каюров–юкагиров и эвенков, помогал им лучше приладить артиллерийские седла и необходимую для приторачивания вьюков сбрую. В стандартном снаряжении, предназначенном и для перевозки орудий, было много лишнего железа и кожи, но не хватало некоторых ремней и веревок.