Юрий Буйда - Пятое царство

Озабоченная будущим сына, Варвара обратилась за помощью к родственнику – моему отцу, который славился своими познаниями в медицине, астрологии, хиромантии и других точных науках. Он избавлял горьких пьяниц от недуга, давая им пить настоянную на вине с муравьями траву варахию, и всегда имел запас кудреватого дягиля для тех, кто боялся черных чар и злых еретиков. Говорили, что в тайниках у него припрятаны и мандрагора, которая делает преступника неуязвимым для закона, и заветная белая косточка, вываренная из черной кошки и превращающая человека в невидимку…

Общее мнение было таково: человек, которому по закону было позволено лишать жизни других людей, палач, стоящий у врат ада, как царь – у врат небесных, просто не может не обладать сверхъестественными способностями. И в этом убеждены не только темные простолюдины, но и люди сведущие, которые полагали, что бывших палачей, как и бывших царей, не бывает.

Однако сам отец не раз говорил, что самое сильное средство от всех недугов – молитва и крестное знамение, которые суть напряжение духов, способное изменить телесное и душевное состояние больного, подвластного этим духам.

Варвара Отрепьева была неглупа, владела грамотой, читала Писание и научила этому сына, однако и она считала, что Петру Звонареву подвластны стихии, духи и звёзды. И поэтому доверила ему своего сына со страхом, но без колебаний.

Она приехала в сопровождении нескольких пожилых родственниц и служанок, которые заняли все свободные комнаты наверху.

Помню, что при первой встрече Юшка мне не понравился: лицо у него было круглое и при этом асимметричное, с крупными родинками на щеке и лбу, с кривоватым ртом, с маленькими круглыми глазами – невыразительными, как пуговицы.

Говорят, что именно тогда отец и Варвара стали любовниками.

После смерти жены – моей матери – справляться с одиночеством отцу помогала то дочь кухарки Настена, то турчанка Айка, купленная в Москве по случаю, то еще какая-нибудь женщина из дворовых. Об этом, конечно же, никто не говорил вслух.

Но связь с дворянкой – совсем другое дело.

Варвара Отрепьева была настоящая matrona, а значит, могла остаться одна разве что в нужном чулане, на молитве и в постели. В остальное время ее сопровождали помощники и помощницы, куда бы она ни отправилась – на кухню или в кладовую, в баню или в поле, в гости или на мельницу.

Мало того что от нее зависело благополучие семьи и слуг, она еще должна была являть собой образец твердой нравственности и неулыбчивого вдовьего благочестия. Чужой мужчина, пусть и родственник, мог разговаривать с нею только при свидетелях.

Возможно, отцу приходилось прибегать к хитростям и уловкам, чтобы остаться наедине с Варварой. Самым надежным средством был сок недозревшего мака Papaver somniferum, который в небольших дозах добавлялся в вино или другое питье и вызывал у соглядатаев скорый и глубокий сон.

Думаю, однако, что все это выдумки.

Ну да, в нашем доме Варвара чувствовала себя раскованной, часто улыбалась, охотно вступала в разговоры и не шарахалась от странных вещей, которых у нас было немало.

Однажды, когда мы большой компанией гуляли в саду, отец подал руку Варваре, чтобы помочь ей перешагнуть лужицу на тропинке, и женщина взяла его руку, хотя и страшно покраснела.

Тем вечером они о чем-то оживленно беседовали в гостиной, не обращая внимания на похрапывающих по диванам отрепьевских родственниц, и отец – я видел это в щелку между портьерами – наклонился к ней и коснулся кончиками пальцев ее руки, лежащей на столе, и губы Варвары дрогнули и приоткрылись…

Через несколько дней Отрепьевы уехали, и я помню, что Варвара была как будто немного смущена и растеряна, когда церемонно раскланивалась с хозяином дома.

Допускаю, что эти незначительные детали могут дать пищу воображению, не взнузданному логикой и моралью, но я бы предпочел придерживаться фактов, которые не позволяют однозначно утверждать, будто между моим отцом и матерью Юшки была любовная связь. Да и беременность вдовы в нашей сельской глуши уж точно не осталась бы незамеченной.

Мы редко бывали у Отрепьевых. Зато Юшка гостил у нас месяцами.

Ему нравился наш дом, который был для него настоящей страной чудес, волшебным замком, полным необыкновенных вещей, книг и людей.

Здесь, в нашем доме, Юшка впервые увидел кресло с высокой резной спинкой и мягким сиденьем, настенные часы с золоченой стрелкой, заключенные в латунный корпус, венецианские хрустальные карафины, очки с шелковыми заушниками, которыми пользовался мой отец, четыре двузубых вилки с инкрустированными ручками, которые хранились в палисандровом ларчике, устланном внутри синим бархатом, лупу в роговой оправе, компас, серебряные талеры с изображениями святого Иаохима и богемского льва, камень магнит, наконец, подзорную трубу, благодаря которой можно было увидеть пятна проказы на Луне и родинку на левой ягодице у турчанки Айки, купавшейся в старом мельничном пруду, хотя разглядеть ее достоинства по-настоящему, во всем их пышном розовом великолепии, мы не могли из-за дефекта линз – картина двоилась и расплывалась…