Александр Иванов - Записки анастезиолога

– А родственники у нее есть? С ними кто-нибудь общался?

– Есть, я разговаривал. Самая близкая родственница – бывшая невестка. Супруга покойного сына.

– А она согласна?

– Она согласна. Говорит, что готова ее потерять.

Начмед:

– Почему не выполнили мое распоряжение? Я вчера говорила, больному обязательно сделать эхо-кардиографию. Как мы его теперь будем переводить?

– Все вопросы к отделению функциональной диагностики. Мы заявку подали, но там, как узнали, что он лечится платно, делать отказались.

– Почему?

– Так им же за него ничего не заплатят. А бесплатно… Сказали, что бесплатное эхо только в горах.

Начмед:

– Кто это написал: «Рекомендовано суппозиторий на мошонку»? Это как свечку поставить в память о своем погибшем друге? Что за странный ритуал?

– Уролог написал. Дружок-то, может, еще и ничего, поправится, поработает, больному только одно яичко пришлось отрезать. А свечка по-латински – кандела. Суппозиторий, свечка ректальная, а если перевести дословно, то скорее подставка, подсвечник. Для ректальной свечки подсвечник один, понятно какой. Не ругайтесь, скорее всего просто описался, хотел написать суспензорий, повязка такая.

Интересный клинический случай, белая горячка у сотрудника психиатрической клиники. Переносит тяжело, но, надо сказать, профессионально, стойко. Голоса обещают ему страдания не только на этом свете, но и на том, какие-то потоки воды льются со стен. Чьи-то липкие руки пытаются схватить за горло. Но пациент – человек опытный, знает, в его ситуации лучше промолчать, лишний раз не жаловаться. Иначе аминазин. А аминазин, как известно, не женьшень, бодрости не прибавит. Пусть уж лучше будут голоса.

Пятый час утра. Самое время для беседы с интересным человеком. Мадам, 50 лет, судя по лицу, накануне крепко дружила с зеленым змием. На ЭКГ мерцательная аритмия под 180 в минуту.

– Что вас беспокоит?

– Аритмия.

– Давно?

– Два часа назад началась.

– Раньше не было?

– Как так не было? Она у меня постоянная, уже два года.

– Так постоянная, или только сейчас началась?

– Она у меня давно, но началась два часа назад.

Зайдем с другой стороны:

– Вы к врачу когда-нибудь с ней обращались?

– Конечно, обращалась.

– Лекарства принимаете?

– Да, принимаю, конкор.

– Это вам врач прописал?

– Конечно, врач, кто же еще? Только не мне, моей маме. У нее тоже аритмия.

– И что мне с вами делать?

– Лечите, вы же врач, а не я.

– Вы название такое слышали – мерцательная аритмия?

– Конечно, слышала.

– Тогда ответьте, постоянная она у вас или нет, или только что началась?

– Она постоянная, но началась два часа назад.

Беседа пошла на второй круг. Надо менять тему.

– Вы когда-нибудь ЭКГ снимали?

– Конечно, в прошлом году, нас без медосмотра к работе не допускают. Что-то там написали, не помню.

– Хорошо, где вы работаете?

– В школе, преподавателем.

– И что сеете?

– В каком смысле?

– В смысле, чему учите подрастающее, так сказать…

– Биологии.

– И что, преподаватель биологии не может сказать, была на ЭКГ аритмия или нет? Я бы лично вас и с нормальной ЭКГ к работе не допустил.

– Это почему же?

– Потому что учитель биологии обязан знать такие вещи. Понятно, почему к нам столько придурков поступает, ваших выпускников.

– Наши выпускники в институт поступают! Это к вам со второй школы поступают, там преподавательский состав слабее. А я Заслуженный учитель Российской Федерации!

– Ну вы же должны преподавать основы физиологии, анатомии. А как же гигантский аксон кальмара? Нам еще в школе об этом твердили. Помнится, в институте очень удивился, когда узнал, что Ходжкин и Хаксли вполне себе наши современники.

– А у нас сейчас все часы срезали, оставили только шесть.

– Но у вас ведь в голове ничего не должны были срезать? Или тоже срезали?

– Да как вы… Я на вас жаловаться буду!

– Короче, сейчас вы аритмию чувствуете?

– Ой, сейчас, кажется, нет. Но после разговора с вами она наверняка начнется.

– Идите, вам там ЭКГ сделают.

Протягиваю дежурному терапевту пленку, нормальный ритм.

– Забирай, вылечил я твою больную, прошла у нее аритмия.

– А чем снял?

– Словом. Я тебе всегда говорил, главное в нашем деле – внимательное отношение к больному. Лечи ее сам, в реанимацию не возьму.

Начмед выражает претензии по поводу проводимого курса терапии:

– Это что такое, миорелаксант каждые полчаса по четыре миллиграмма? И без всякой седации? Он что, так всю ночь у вас и пролежал на ИВЛ под релаксантами? Это же кошмар! Вы что же, решили в одном месте собрать Гуантанамо, гестапо и прочую инквизицию?