Александр Иванов - Записки анастезиолога

Мой ординатор-туркмен, записывающий в блокнотик слова своего учителя, то есть мои, интересуется:

– Скажите, так он бил правильно?

– Если бил человек высокого роста и не смог ударить сразу снизу вверх, то теоретически правильно. Опыта не хватило.

– А, значит, еще два-три раза тренировка, и после него к нам уже привозить не будут? Это хорошо.

Но самое интересное, что удивило, – третье. Увидев распущенные наружу кишки, в приемном отделении перепугались так, что сразу закинули узбека в операционную. Не раздев, не взяв анализов, не сделав положенных элементарных вещей. Брить живот пришлось самим уже в операционной. Но, строго, в наспех оформленной истории болезни вложена квитанция об оплате. На это хватило выдержки, успели выполнить строгое указание администрации: нет полиса – брать плату за лечение. И успели взять с узбека деньги за три дня лечения в русском стационаре, отметив на истории статус пациента: платный. Наверное, с собой у него больше не было. Странное решение, оформили бы по другой статье, как бюджетного больного, больница бы получила больше, полностью за все лечение. Но вид живых денег манит. Спрашиваю, а где в таком случае оплата за наши услуги? За операцию, за наркоз? Ели хочет лечиться платно, то пусть лежит у нас, в реанимации, отпустим, только когда оплатит все.

Два хирурга тащат в операционную тело гостя с Украины. Тело пьяное, хотя и связано крепко, но пытается отбиваться, грызет веревки:

– Отпустите! Мне надо домой, мне надо собаку кормить.

– Ты бы раньше о собаке думал, прежде чем под машину бросаться. За добавкой он пошел, козел!

– А куда вы меня везете? Зачем?

– В операционную, мудила, лежи тихо, и так у тебя полный живот крови. Сейчас тебе селезенку отрежем, вот твою собаку ею и покормишь.

– Нет, вы не понимаете, у вас, наверное, нет собаки?

– Нету у меня собаки. Зачем мне собака? У моей тещи курицы.

– Не, курица не то, вот собака – это друг человека.

– А кто тебе сказал, что курица – враг человека? Еще какой друг, самый настоящий друг.

А ведь и не поспоришь, трудно не согласиться, разве курица не друг? Съедобный друг.

Первый ночной снегопад в области. «Скорая» притаскивает пострадавшего в ДТП узбека. Узбек плох, кровопотеря, шок. Переломаны ребра, разрыв легкого, печени. Голова порезана осколками стекла. Спрашиваешь, кто он? Пешеход, водитель, пассажир? Отвечают, водитель, лобовое столкновение. А что со встречной? Там труп, даже не понять, что была за машина.

Узбек обеспечивает занятием на всю ночь. Занятие бесплатное, страховой полис есть, но страховая пошлет подальше, не оплатит, можно и не пытаться. За сутки оплатит областной бюджет, дальше – за счет больницы. Если выживет, то зависнет надолго. Спрашивается, ты зачем приехал из своей солнечной республики? Зачем едешь в снегопад по ночной дороге? Чтобы убить встречного водителя? А может, у него семья, дети? Напарник успокаивает, может, он и не виноват? Может, на встречку вылетел другой, погибший? Да как же он не виноват? Он уже виноват, он виноват уже тем, что оказался сегодня не в песке своего Каракума, на корабле пустыне, а на нашей скользкой дороге за рулем своей раздолбанной «девятки», да еще и пьяный в хламину. Звали его сюда? Приглашали?

Завтра узнаем имя второго участника ДТП. А пока хирургам приходится зашивать печень, заталкивать дренажи в плевральную полость, я развлекаюсь художественной штопкой рожи. Кровь стекает на мою наркозную аппаратуру, мешает работать. Тут уж не до красоты, как получится. Получилось плохо, но это тоже хорошо, зато сможет позировать художникам-авангардистам. Только к утру более-менее удалось привести узбека в порядок, теперь пусть развлекается новая смена.

Утро, иду с отчетом к начмеду, заодно хочу поинтересоваться, кто погиб во встречной машине. И странно, погибший какой-то Жосталбек Джани… в общем, какой-то бекович, гражданин Узбекистана. Встретились земляки.

Интересный вопрос: какая сволочь выдала права юной автомобилистке в 83 года? Первая самостоятельная поездка на дачу по шоссе «Скандинавия». Радует одно, никого, кроме себя, не покалечила.

Вечер, сижу в ординаторской. Вбегает испуганная медсестра:

– Доктор, там бабка, она, она…

– Успокойся, что она?

– Ну как вам объяснить, не могу, она…

– Говори, как есть.

– Ладно, короче, доктор, она пиздой срет!

Речь идет о бабушке, лет 90, давно лишенной коры. Первая теория, объясняющая феномен, требует уточнения: