Олег Татарченков. - ГРУППА СОПРОВОЖДЕНИЯ. Роман

В той роще Сунгоркин забрал у него уцелевшие ампулы, внимательно рассмотрел и засунул в портмоне листок бумаги с координатами погибшего самолета, переданные Игорю Сиплым. Выслушал короткий рассказ, потом протянул Уфимцеву руку:

-Спасибо за помощь. Дальше мы сами, — улыбнулся, — с меня причитается. Давай, Игорек, двигай к шоссе, там тебя машина ждет: добросит, куда скажешь, в Ярославле.

-Не, — помотал головой Игорь, — У меня еще в Рыбинске дела есть. До Ярославля сам доберусь, автобусом.

Он вдруг вспомнил о девушке со светлыми волосами, Любе. В конце концов, должно же произойти хоть что–то хорошее в этой чертовой командировке!

-Ну, как знаешь, — пожал плечами капитан, — Я бы на твоем месте в этом городе не отсвечивал. Уголовники, понимаешь, народ ненадежный, могут пожалеть, что такого свидетеля отпустили. Мы же за тобой хвостом ходить не можем. У нас, сам знаешь, другая задача.

Игорь вместо ответа еще раз пожал Сунгоркину и его незнакомому спутнику руки и, не оглядываясь, пошел в сторону шоссе.

Подождав, когда джинсовая спина журналиста скроется за деревьями, спутник повернулся к Сунгоркину:

-Ты рисковал, Андрей. А если бы с парнем что–нибудь случилось?

-Процентов тридцать риска — это нормальный уровень. Я же не мог светить своего источника в окружении Сиплого: если бы на них вышли мы, то этот старый уркаган наверняка догадался, что «протечка» произошла из его окружения. А тут прямо в масть подвернулся этот журналист. И «легенда» у него была вполне правдоподобная.

-Интересно, если в ампулах действительно яд, то почему Сиплый не сдох сразу?

-А хер его знает. Вполне возможно, что среди груза самолета действительно были какие–то сильнодействующие вещества. Дыма без огня не бывает: Маков и Кружкин, рассказывая о них на допросах, вряд ли так согласованно врали… Впрочем, вскрытие покажет, что там валяется на дне среди обломков самолета. Так что пора заряжать группу аквалангистов.

-С уголовниками что будешь делать?

-Ничего, — ответил Сунгоркин, — Пусть живут, романтики ножа и топора. Хотя, о Сиплом это уже не скажешь.

Об этом разговоре Уфимцев не знал, да и не узнает никогда. Единственное, что Игоря мучило, пока он шел к ожидавшей машине, так это факт, что написать об этом приключении он не сможет никогда. По крайней мере, лет десять. Об этом, на прощанье предупредил все тот же капитан Сунгоркин:

-Подписок о неразглашении с тебя брать не буду, но учти, Игорь, болтать об этом не рекомендуется. Да и писать тоже… Без компетентного подтверждения твоя статья будет лишь блефом, а государство все это будет отрицать. И выйдешь ты в глазах общественности всего лишь балаболом, который в командировке нажрался, потерял фотоаппарат, попал в отделение милиции, а чтобы отмазаться перед своим начальством, придумал такую байку. Да и твой редактор статью не пропустит, несмотря на всеобщую гласность: чтобы без доказательств пугать целый город, нужно быть полным мудаком.

-Фотоаппарат–то я нашел, — ответил Игорь, которому тон капитана нравился все меньше.

-Так снова потеряешь. Дурное дело нехитрое.

-Пугаешь?

-Нет, Игорь, выношу благодарность. На самом деле ты сделал очень большое дело. И ты рисковал. Ей–Богу, если бы все происходило в старые времена, ты бы благодарность от органов получил, а сейчас… Это тебя только скомпрометирует. Вот, бля, времена–то пришли: выполнение гражданского долга — компрометация! Ладно, Гоша, иди. Бутылка армянского коньяка все равно за мной… Ну как, договорились?

Уфимцев решительным глотком протолкнул в желудок остатки бренди, которые ожгли слизистую не лучше самогона, сжал в руке жетон телефона–автомата и выбрался из–за стола. Кивнул у стойки бармену:

-Присмотрите за столиком, чтобы не занимали — я сейчас подойду!

Таксофон висел в тамбуре, и Игорь поблагодарил случай, что не ему не потребовалось выбираться под унылую серую промозглость, вдруг сменившую ярко–желтые цвета конца лета.

… — Алло, Люба? Это Игорь. Какой? Ну, мы вчера в автобусе познакомились. Вечером. Помните? Может, встретимся? Вы сегодня заняты? У подруги? Да–да конечно… Нет, завтра я не могу. Я уезжаю обратно в Ярославль. Да, конечно, пишу ваш ярославский телефон. Да, конечно. До свидания, Люба.

Уфимцев посмотрел на часы и прощально махнул бармену: мол, держать столик уже необязательно. Поднял воротник курточки и вышел на улицу. Он посмотрел направо: к остановке как раз подъезжал троллейбус до автовокзала: до ближайшего рейса в областной центр оставалось около часа…