Сергей Носов - Дайте мне обезьяну

«Значит, прежде, чем перейдем на ты», – медленно подумал Тетюрин. И ошибся.

В джинсах мгновенно откликнулось, Тетюриным несанкционированно; Жанна стремительно выпрямилась и, сделав «адью» рукой, вышла из номера.

Ошарашенный Тетюрин как был прислонен к дверце шкафа, так и остался стоять неподвижно. Недообольщенный, он осмыслял ощущения. Что-то не то. Был недоволен собой. Не то сделал: именно – ничего не сделал. Не расфуфырил хвост, не исполнил брачного танца. С ним играли не по его правилам. Теоретически он этого не любил. И потом, он не любил грубой игры. Кто он в данный момент – неотразимый победитель, которому готовы сдаться без боя, или объект потребительского интереса?

Наконец, определившись в кресло и выкурив сигарету, Тетюрин все же решился думать, однако, что все, в принципе, справедливо: обладание сексапильной женщиной в любом случае есть благо по определению. А посему надо проще смотреть на вещи – и вне зависимости от служебного положения. Вектор задан, процесс, пожалуй, необратим; раз «не здесь», значит «где-то»; и правильно, – сказал себе Тетюрин.

«А когда?»

Он вышел из номера. Ни в коридоре, ни в холле никого не было. В 437-м по-прежнему пили водку коллеги по пиару.

По реальному пиару – без ирреальной Жанны.

Тетюрин вернулся к себе. А запах духов был стоек. Лег на кровать, взял газету. «Сбережения в опасности!» – закричал заголовок, Тетюрин отбросил газету прочь. Встал, открыл холодильник, увидел огурец. Закрыл холодильник и вышел.

Тетюрин спустился на лифте, заглянул в бар. Жанна – даже слишком реальная – сидела у стойки на высоком стуле-вертушке. Заметив Тетюрина, помахала рукой. Он подошел, сел рядом. Ее рюмка была пустой, лишь на дне темнело бронзовое пятнышко меньше копейки.

Взгляд Тетюрина заскользил по витрине, по коньячным бутылкам. Жанна сказала:

– Не надо, – спрятала мобильник в сумочку, собираясь. – Говорят, мама хорошо говорит, – сказала Жанна, – я никогда не слышала, как она выступает.

– Говорят, хорошо, – сказал Тетюрин.

– А почему ты не там?

– Отдыхаю. Ты захотела послушать?

– Слушай, сделай лицо, пусть думают, что ты мой телохранитель.

Шутка такая. И, взяв под руку Тетюрина, повела на выход.

Вне зависимости от тетюринского лица они оба смотрелись неплохо – все смотрели на них; притом, что Тетюрин, с лицом или без, никак не тянул на телохранителя.

За табачным киоском стоял серебристый «форд» – автомобиль кандидата от блока «Справедливость и сила» Анастасии Степановны Несоевой. Час назад Тетюрин видел, как Анастасия Степановна укатила на этом автомобиле в Холл-Палас вместе с Богатыревым и Косолаповым.

– Ну садись же, у нас времени нет.

– Привет, – сказал Тетюрин водителю.

Тронулись. Водитель не спрашивал – знал сам куда; он выглядел недовольным. Ну конечно, Жанна вызвала машину – без маминой санкции. Тетюрин тоже молчал. В машине им опять овладели сомнения. А куда они, собственно, едут? На мамино ли выступление? Представилось: в дом Анастасии Степановны, подростковый такой вариант – пока маман в Холл-Паласе и в квартире нет никого…

– Ты умеешь петь? – спросила Жанна, положив Тетюрину голову на плечо. – Спой что-нибудь.

Тетюрин петь не стал. (Оба сидели на заднем сиденье.)

– А ты не сумасшедшая? – спросил Тетюрин.

– А ты?

– Я нет.

– Жаль, – сказала Жанна.

– Куда мы все-таки едем? – спросил Тетюрин.

– А куда ты хочешь? Не хочешь маму послушать? Ты когда-нибудь слышал о Движении нонтипикалистов?

Тетюрин никогда не слышал о Движении нонтипикалистов.

– Я тебя приму. Получишь диплом.

Действительно: в Холл-Палас. Они поворачивали на площадь. Ну и хорошо. К маме так к маме.

Милиционер показывал, где можно остановиться – за памятником Карлу Марксу, рядом с автобусом телевизионщиков. Возле колонн кучковался народ. Похоже, отдельные пенсионеры уже получили подарки. Мужчинам выдавали бейсболки местного производства, женщинам – передники.

– Идем, идем, – она потащила Тетюрина к служебному входу. – Не надо светиться.

Через главный она не хотела.

Динамик, вынесенный наружу, оглашал окрестности громким голосом. «Я иду долиной! На затылке кепи!..» Это кандидат Костромской вдохновенно читал на сцене Холл-Паласа стихи Есенина (Косолапов установил, что Есенина помнят и любят в Т-ске).

На вахте в помощь бабуле был поставлен охранник от фирмы «Рубикон», он Жанну узнал, пропустил.

Попасть на мероприятие оказалось непросто – не так просто, как казалось.