Владимир Кунин - Интердевочка

Меня увидел, так удивился - дескать, «как это она тут оказалась?», Хотя еще вечером от меня пятерку схавал, артист вонючий.

- До свидания, Таня, - Женя будто извинился за что-то.

Я не ответила. Горло перехватило. Только кивнула ему и вышла.

А на воле - такая благодать! Воздух чистый, прохладный… Солнце еще не взошло, а уже окна верхних этажей прямо золотом полыхают. Как в сказке! Такая красота - и не высказать… Чувствую, что сейчас сяду на каменные ступеньки и расплачусь.

- Куда ехать?

Стоит передо мной такой пожилой водила, тачка его фурычит на пандусе. Посмотрела на номера - из четвертого таксомоторного.

- Проспект Науки, двадцать восемь, - говорю.

- Квартира?

- Обойдешься.

- Червончик.

- Нет вопросов.

- Садись.

Я села назад, и мы поехали.

Едем. Вытащила я из сумочки зеркальце, ватку, крем и давай морду протирать. Я всегда перед домом грим снимаю. Это для меня как утренняя зарядка. Будто я из одного состояния перехожу в другое. И чтобы лишний раз маму не нервировать. Она, конечно, ничего не скажет, но… Своих надо беречь.

- Слушай, - говорит мне вдруг водила, - я в прошлую смену одного «штатника» часа четыре возил. И в Павловск, и в Пушкин, и еще черт-те куда. Так у него наших «деревянных» не хватило и он со мной по счетчику «зелененькими» расплатился. Тебе не нужно? Отдам по трехе.

Ах, ты ж, думаю, гад ползучий! Печать на мне, что ли, какая?! Что же он мне с ходу доллары предлагает и не боится ни черта?!

Но я и глазом не моргнула:

- Извините, пожалуйста, но я не понимаю, о чем вы говорите.

- Ну, дает! - заржал водила. - Прямо театр юного зрителя!..

- Вы меня, наверное, с кем-то путаете, товарищ, - говорю.

Он еще сильнее заржал:

- Как же! - говорит. - Вас спутаешь…

И тут мы как раз к моему дому подъехали. То есть не к моему, а к соседнему - к дому номер тридцать два.

У нас внутри квартала, как и во всех новых районах, дорожки между домами узенькие и дальше не проехать, потому что на пути у нас стоит огромная машина «вольво» с рефрижератором. Из «Совтрансавто». Тоже, кстати, деловые ребята… И эта машина тут часто стоит. Наверное, какой-то дальнобойщик живет.

- Ладно, дойду, - говорю я водиле. - Остановись.

Вылезла, положила ему червонец на сиденье (по счетчику трехи не набежало), вынула фирменную сигаретку, чиркнула зажигалкой и говорю этому жлобу:

- Да! Насчет «зелененьких». Статья восемьдесят восьмая, часть первая. От трех до восьми с конфискацией.

- Я тебя умоляю!

- Это ты потом прокурора будешь умолять, а меня не надо.

- А ты по какой статье ходишь?

- А для меня статья не придумана. В нашем государстве это социальное явление отсутствует. Понял, дядя?

Смеется, сукин сын:

- Тогда, может, телефончик оставишь?

- Не по Сеньке шапка, - говорю. - Тут тебе ни «деревянных», ни «зеленых» не хватит. Без штанов останешься. Чао, бамбино! Сорри…

И домой пошла…

В квартире темно. Мы в белые ночи всегда задергиваем плотные шторы.

Сижу на кровати у мамы и совсем не вижу ее.

- Я замуж выхожу, ма… - шепотом говорю я.

- Слава богу. А за кого? - Тоже почему-то шепотом спрашивает мама. Она еще в полусне.

- За Эдика. Эдвард Ларссон.

- Это такой высокий?

- Нет. Высокий - Гюнт. А это - Эдик. Он заезжал как-то за мной, помнишь?

- Как мы тут все поместимся?..

- Я у него жить буду, в Швеции.

- Боже мой! - тихонько прокричала мама. - А я?!

И зажгла свет у кровати. Сидит в своей старенькой пижамке, всклокоченная, худенькая. Руки у подбородка сцепила, а в глазах такая тоска, такой ужас…

Поспать ни минутки не удалось. Мама вздрючилась, взвинтила меня, бросилась готовить мне завтрак. Я накинула домашний халатик, стала делать завтрак для нее, вырывать из ее рук чайник, спички…

Колготимся по кухне, сталкиваемся то у плиты, то у холодильника, то у раковины.

- А что ты видела в своей жизни? - кричу я ей. - Папочку-кобеля, зарплату - сто сорок?! Кооператив однокомнатный!? Это - жизнь?

- Почему, почему ты ушла из института?! - кричит мама и обжигается о раскаленную сковородку.

Я хватаю ее руку, сую под струю холодной воды и приговариваю:

- Потому что я каждое утро в институт на трамвае ездила и объявления в вагоне читала: «Третий автобусный парк… Курсы водителей… Обучение - четыре месяца. По окончании - зарплата от трехсот рублей и выше.» А мне нужно было пять лет учиться, чтобы потом сто десять зарабатывать. Да пошел он, этот институт, знаешь, куда?! Много тебе твой институт дал!

- Да, много! - вырывается от меня мама. - Я детей воспитываю и учу!