Елена Мошко - Павлины в моем саду

Он должен что-то предпринять, собраться с мыслями, но вместо этого растерялся. Куда ехать, зачем, к кому? Только бы не стоять на месте.

Сначала он хотел догнать такси, но, передумав, устремился обратно к пристани. К тому теплоходу, на котором они только что были счастливы. Он шел по пирсу почти наугад, не различая ничего вокруг. Потом остановился и замер на краю.

Мгновенно подобно струне прямо у него за спиной со свистом натянулся трос, которым было пришвартовано к пристани судно.

Василий покачнулся от резкой боли в ногах, с ужасом заметив, как кровь брызнула через порванные брюки. Трос за секунду порвал ему ноги, скользнув вдоль колена. Беспомощно балансируя, Василий попытался удержать равновесие. Но, покалеченный, он не смог устоять и рухнул с пирса.

Оказавшись глубоко под водой, чувствуя острую боль, он отчаянно попытался всплыть на поверхность. Ноги, став ватными, не слушались и вместе с ботинками стремительно тащили его вниз. Выпустив из ладони мобильный телефон и скинув с себя сумку, он изо всех сил стал грести вверх.

Когда я родилась, он уже был. Невысокий. Милый. Гостеприимный. Мы сразу полюбили друг друга.

Когда я была девочкой, он играл со мной, превращаясь то в цирк, то в театр, иногда в целый город или страну. Он оберегал меня от летнего зноя и от осенней непогоды, если дул ветер или плакало небо.

Когда я стала девушкой, он с тихим любопытством посматривал на гуляющих под окнами моих поклонников.

Иногда мы расставались. Но он всегда ждал меня в одном и том же месте каждый день. Я могла прийти или не прийти, он все равно ждал.

Ждал даже тогда, когда нам случалось ссориться, и я уходила, хлопнув дверью, не обещая вернуться.

Строгий и требовательный, он всегда был отходчивым и великодушным, принимая меня такой, какая я есть.

Я ехала домой, потому что знала – он ждет меня каждую минуту, каждую секунду мой такой старый и такой родной Дом.

В моем распоряжении был всего один вечер, потом я должна была вернуться на работу. Хлопоты, очередной заезд, открытие второго сезона – все должно было начаться послезавтра. У меня почти не было времени. Нужно было спартанскими темпами привести себя и свои вещи в порядок. Поэтому, ринувшись с порога к стиральной машине, я без вести пропала в ванной комнате.

Только ближе к ночи, приняв душ и поправив «свои перышки», я вспомнила, что нужно позвонить Василию.

«Телефон отключен или находится вне зоны обслуживания» – услышала я избитую фразу.

Мне стало не по себе. История с псевдолотереей пронеслась у меня перед глазами. Я поняла, что не знаю всех правил игры, в которую невольно оказалась втянута. Мне расхотелось впутывать в эту историю своих близких. Деньги просто нужно вернуть Василию. Найти его и вернуть.

Наблюдая за мной, мама пыталась меня успокоить:

– Телефон возможно разряжен, позвонишь ему утром. А сейчас ложись спать.

Однако ни утром, ни днем на следующий день я так и не смогла услышать голос Василия. Наскоро собравшись, я поехала в лагерь.

Меня встретили ответом: «Его нет и не было».

Начались расспросы, выяснения обстоятельств, звонки по всем инстанциям.

Когда Валя узнала, что я приехала без ее брата, она впала в истерику. Упав на пол, она стала пинаться ногами, рыдать, а потом забилась в угол. Сначала она выгнала всех из комнаты и никого туда не пускала. Потом, успокоившись, попросила позвать меня, чтобы узнать подробности.

Оставшись наедине, мы разговаривали с ней до тех пор, пока она не поняла, что я разделяю ее чувства. Кинувшись ко мне на шею, она плакала, плакала, плакала… В ее жизни не осталось никого из близких, кроме Василия. Теперь он исчез. А рядом… рядом была только я.

– Марина, тебе нужно спешить – Валю приехали забирать! – услышала я голос встревоженной Юли.

– Кто приехал?

– Точно не знаю. Двое мужчин на машине. Быстрей! Я видела, как один из них получает ее документы.

… Несколько дней прошло с тех пор, как пропал Василий. Все попытки найти его были тщетны. Каждодневные поиски и многочисленные звонки ни к чему не привели. Сотрудники милиции разводили руками, в больницах и моргах о нем никто ничего не знал.

У меня оставался всего один шанс. Если Василий жив, он обязательно должен сообщить о себе Валентине. Мне не на что было больше надеяться. Но сейчас и эта ниточка готова была оборваться.