Нагиб Махфуз - Шахразада. Рассказы

— Чего он хотел? Он не сказал?

— Никак нет. У него, ты знаешь, бесконечные идеи. Однако он приличный и порядочный человек…

Сев за руль, Сакар отправился в редакцию журнала «Речь людей», где нашел своего друга, критика Абд аль-Алима, почти погребенным под грудой бумаг, сваленных у него на столе. Они обнялись. Самир тут же заговорил:

— Я тебя везде искал. Где ты был?

Сакар сел и мысленно уже благодарил случай, приведший его сюда, где он сможет наконец поведать о своем горе.

— Я был в больнице. Радыя рожает.

Самир поздравил его хорошо поставленным голосом оратора и склонился над бумагами, видимо разыскивая что-то очень важное. Тогда Сакар сказал:

— Роды сложные. Есть опасение, что операция неизбежна.

Казалось, Самир не услышал его, настолько он был погружен в свои поиски. Однако он радостно отозвался:

— Нам нужен хороший комедийный актер.

Сакар повысил голос:

— Роды сложные. Есть опасение, что операция неизбежна.

Самир внимательно посмотрел на него, на мгновение замолчал. И у Сакара в голове вновь пронеслись слова врача. Критик сказал:

— Бог даст, все окончится благополучно. В медицине большой прогресс. Эпоха опасных операций давно миновала.

Затем он принялся рассуждать:

— Я сам пришел в этот мир через кесарево. Да еще в то время, когда медицина была, сам знаешь, на каком уровне…

Тут у Самира вырвался вздох удовлетворения: он наконец наткнулся на те самые бумаги, которые так усиленно искал. Он стал заботливо располагать их по порядку и заговорил уже с новой интонацией, свидетельствовавшей о том, что он начисто забыл, о чем шла речь:

— Я договорился с «Голосом арабов» о новой еженедельной программе. Она будет называться «Люди искусства». И мой выбор пал для начала на тебя.

— Но, говорят, кесарево опасно, а, Самир?

— Да нет ничего опасного. Завтра ты сам будешь смеяться над своими сегодняшними страхами. Самое важное, что для этой программы потребуется записать сцены из твоих старых спектаклей. Ну а что касается фильмов, то это совсем просто. Их можно записать в любое время или сделать новые копии тех частей, которые ты одобришь. Но вот спектакли, как их заснять? Как теперь соберешь старых актеров? И кто заменит тех, кто уже умер? Вот такие проблемы меня сейчас занимают. Они требуют много времени.

Сакар готов был вспылить, но сдержался и мрачно ушел в себя.

— А что ты думаешь о таком порядке: начнем со вступления, посвященного тебе. Это я сделаю сам. Затем последует диалог между нами. Я буду спрашивать, ты — отвечать. Это все будет перемежаться со сценами из спектаклей, кадрами из фильмов. Потом — беседа в кругу семьи, в твоем доме. Ах да, Радыя, видимо, будет плохо себя чувствовать, да облегчит Аллах ее муки!

— Аминь. Что ты знаешь о кесаревом сечении?

— Все будет хорошо, не верь врачам. Вся проблема заключается в том, чтобы заснять старые спектакли. Я уже связался со многими актерами. А у тебя есть сами пьесы?

Не услышав ни слова в ответ, Самир снова заговорил сам:

— Ты меня слушаешь?

— Слушаю. У меня есть пьесы. Прости, мне надо позвонить.

Он повторил вопрос о ее состоянии, получил прежний ответ и, положив трубку, пробормотал: «О Аллах!»

Самир предложил:

— Давай встретимся на радио, в воскресенье вечером.

— Если у меня к тому времени все обойдется.

— Да не трусь ты так. Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? Того клерка, которого ты так блестяще сыграл. Превзошел самого себя!

Сакар вернулся в кафе «Солнышко» и увидел, что приятели уже собрались по своему обыкновению, как они делали это каждый день. Он решил никому больше не докучать своими жалобами и пытался поддерживать общую беседу, не особенно вникая в ее смысл. Временами он даже присоединялся к их хохоту, буквально сотрясавшему кафе в это время дня. Около часа они встали, чтобы пойти пообедать в ресторане «Аль-Мукаттам». Они звали его с собой, но он, извинившись, отказался. Все ушли. Остался только Хайдар ад-Драмляли, его старый друг и коллега по театру. Раньше он был суфлером, а теперь работает директором фильмов в одной кинокомпании. Он не знал, почему Хайдар не пошел вместе с остальными, а тот, не дав ему времени на размышление, заговорил сам:

— Есть результаты анализа крови. Они плохие.

И тут Сакар вспомнил, что не так давно на студии Хайдар жаловался ему на болезнь, первые симптомы которой появились у него дней двадцать назад. Сакар сказал, извиняясь:

— Ах да! Я забыл спросить тебя, как ты себя чувствуешь? Наши дорогие друзья так шумели и орали. Я сожалею, Хайдар, но у меня у самого большое горе.