Жак Шессе - И обонял Господь приятное благоухание

В последующие дни Жанна не появлялась на репетициях. Потом ее соблазнил молодой человек, игравший Абеляра, красивый, довольно приземистый атлет, от которого пахло пастбищами; с грехом пополам она играла свою роль, чтобы предстать на генеральной репетиции перед четой Вайан. Затем все узнали, что она беременна от своего «жениха», гнома зеленых лугов, и они решили пожениться. Все эти обстоятельства: беременность героини, низкорослый жених, оглашение брака поневоле — придавали пьесе месье Вайана немного шутовской характер. Это не радовало ни автора, ни его старого друга епископа, ни, тем более, месье Нуарэ, на чьей постановке это отражалось. Вечером премьера завершилась полным провалом. Мы начали репетировать в ноябре, а премьера была намечена на 31 мая, праздник посещения Богородицей святой Елизаветы… Чета Вайан отсутствовала, даже не извинившись. Епископ был на заседании в Лионе, месье Нуарэ согнуло пополам воспаление седалищного нерва… Полный провал. Все знали (или полагали, что знают), что Жанну Жоанно́ ночью вызвали в Мейонна , хотя впоследствии это ничем не подтвердилось и она сама никогда об этом не говорила. Люди не раз видели (или считали, что видели) в довольно позднее время мощный темный автомобиль с широкими шинами, припаркованный на проселочной дороге за фермой родителей девушки, где она жила. Люди слышали (или, кажется, слышали), что Жанна была очень усталой, и видели (или, кажется, видели) следы побоев или розог на открытых частях ее тела. Вздор и клевета. На самом деле на Элоизу стремительно надвигалась ее свадьба, и перспектива жить с мужланом становилась для нее все более и более тягостной. Жанна, такая легкая и неприступная, Жанна — лед и пламень, Жанна в западне, которая сломит ее!

Я представляю себе следующую картину. На дороге за фермой стоит лимузин в одиннадцать лошадиных сил. Жанна знает, что ее родители спят; она выскальзывает из дома через черный ход и через луг выходит на проселочную дорогу. Они сразу же уезжают, подъезжают к лесу, Жанна голая на заднем сиденье, рот Жанны, легкий аромат Жанны — смесь умбры и меда, — заполнивший салон машины, куда через приоткрытое ветровое стекло струится прохладный воздух. Возможен и другой вариант: они едут минут пятнадцать, путь до Мейонна́ недолог, дома никого, Лизины нет, ее попросили уйти: исключительный раут. Жанна голая, а лучше: медленно раздевающаяся по приказу хозяина. Жанна открытая, Жанна стонущая, он не высек ее, не проник в нее, разве что языком или пальцами, затем он овладевает ею голой, Жанна еще более покорная, счастливая, распростертая, опустошенная.

Но я фантазирую. Да, мы все фантазировали. Негласное расследование епископа, в некотором роде частное и совершенно секретное (знали лишь те, кто имел доступ в кабинет месье Нуарэ), не касалось связи месье Вайана с мадемуазель Жанной Жоанно́, изучавшей налогообложение на РТТ [4] РТТ — «Почта, телеграф, телефон». , актрисой любительской труппы, игравшей в «Элоизе и Абеляре», пьесе вышеупомянутого Вайана.

Я представляю себе, как на рассвете она возвращается переулками, ее холодную постель, ее утро на главном почтамте. Я представляю себе ее угрызения совести и раскаяние. Ее одиночество и, наверное, ужас перед каменной стеной между ней и людьми. Никто не выяснял причину самоубийства мадемуазель Жоанно́ 20 июня 1961 года. «Разве можно объяснить самоубийство?» Глупость приносит свои плоды. Потом стали ворошить прошлое. «Свадьба была намечена!» А истинную причину никто не хотел видеть. Но кто видит сквозь пыль времен и придумывает другую историю?

На похоронах девушки собралось много народу. Ее смерть прервала репетиции «Элоизы», и публика, лишенная театра, вознаградила себя заупокойной службой. В переполненной церкви месье Нуарэ говорил мало, устав от приготовлений достойной панихиды по усопшей. В те годы отпущение грехов самоубийцам было не простым делом.

Жанна Жоанно́ повесилась.

Из всех возможных самоубийств повешение — самое скверное, потому что такой уход хуже любой смерти. Пуля в висок настигает не внушающего доверия противника. Искупает вину. Возвышает смерть. Огонь освящает его. Вода дает ему второе крещение. Но люди вешаются, потому что презирают себя за то, что опустились, стали отбросами общества.

Взгляд Дон Жуана или его раскаяние превратили ее в отбросы? Очарование ли, которое внушал месье Вайан, нарушило покой, в котором жила непорочная девушка до встречи с ним? Можно было бы попытаться внести ясность, вернуться к этим чарам, найти другие причины драмы, позорящей усопшую и автора… Но молва скоро стихла, потому что ничего — теперь-то это было известно и об этом говорили со смехом, — между ними ничего не было.