Олег Рой - Вдали от рая

Так что городская квартира на Сиреневом бульваре, как и оформленный на ее имя мобильный телефон (в повседневной жизни она пользовалась другим, подаренным ей папой), использовались только для дела . Здесь Вера поселялась на то время, пока изучала и обрабатывала доноров, сюда они привозили ее по вечерам, после ресторанов и других выходов в свет в период ухаживания. А когда все заканчивалось, она с облегчением возвращалась в Акулово, которое уже привыкла считать родным, где все было такое близкое, знакомое, уютное – ее спальня на втором этаже, где, казалось, до сих пор пахнет свежим деревом, веранда, выходящая в запущенный сад, столь любимая отцом библиотека с креслом-качалкой у камина…

Около года назад о Сиреневом бульваре пришлось вообще забыть. Это случилось из-за очередного донора, спортсмена Клочкова. Он оказался крепким орешком и, хотя Вера проделала свою работу безупречно, никак не хотел успокоиться, стал настойчиво преследовать ее, везде разыскивать и дошел до того, что даже снял соседнюю квартиру, чтобы подстеречь Веркино появление. С тех пор молодая женщина вообще не показывалась на Сиреневом, хотя ей и очень нужно было заехать туда – в квартире остался альбом с семейными фотографиями, где должно было быть и фото бабы Тоси. А то нехорошо как-то, что бабушкина могила столько времени стоит без памятника, только с крестом да запаянным в пластик бумажным снимком…

Поджидая момент, Вера изредка созванивалась с соседкой, болтала с ней о всякой ерунде и иногда между делом интересовалась, как дела у ее жильца. Та, естественно, ни о чем не подозревая, подробно, во всех красках расписывала, как плохо тот выглядит и странно себя ведет – болеет, не иначе. В конце концов жилец куда-то пропал, и Вера, выждав несколько недель, решила, что все-таки может съездить к себе. Авось обойдется, и она не встретит там ни Клочкова, ни Васильцова, который, оказывается, тоже очень активно разыскивал ее и до смерти напугал в клубе.

В середине знойного, одного из самых жарких дней этого лета она подъехала к своему дому и уже хотела выйти из машины, как дверь ее подъезда распахнулась, и оттуда появились двое. Не вышли, а именно появились, потому что шел только один из них и тащил, буквально волок за шиворот второго, а тот кричал, плакал и упирался. Вера так и замерла в своем автомобиле, потому что узнала обоих. Вторым был ее предпоследний объект, тот самый Васильцов (не напрасно она его опасалась!). А первым – водитель ее последнего объекта, Виктора, который, как чувствовала Вера, тоже находился где-то рядом. Интересно, он-то что тут делает? Трудно поверить, чтобы его пребывание здесь оказалось случайностью, простым совпадением. Неужели ищет ее, Веру? Но как он сумел вычислить, где она живет, если даже не знал ее фамилии? Оставаясь в машине, Вера принялась наблюдать за подъездом. К счастью, она могла не бояться, что ее увидят – стекла в ее «Ауди» были тонированными.

Интуиция не обманула – вскоре из обшарпанной двери действительно вышел Виктор. Она с тревогой вгляделась в его невысокую худощавую фигуру, его точеное лицо со слегка раскосыми, намекающими на далеких татарских предков, глазами. Выглядел он неважно – побледнел, осунулся, под глазами темные круги… И Вере вдруг впервые за все время ее работы с отцом стало кого-то жаль.

Именно его – Виктора. В отличие от других доноров, которых она про себя именовала исключительно по фамилии, а то и просто «объект», его тянуло называть только Виктором, и никак иначе. Почему-то она сразу выделила его из череды подопытных – а их было немало, человек десять, а то и двенадцать (ей не хотелось считать). Обычно во время подготовительного периода – скрытого наблюдения за подопытным, сбора материала о нем, выявления сферы его интересов и возможных мест знакомства – доноры интересовали Веру исключительно как объекты исследования и вызывали у нее не больше чувств, чем вызывает микроб у лаборанта, наблюдающего за ним в микроскоп. Здесь все было иначе. Впервые увидев в журнале «Деньги» фотографию главы агентства недвижимости «АРК», она вдруг подумала: «Симпатичный какой…» И читала интервью с ним с огромным интересом, пытаясь выудить из текста как можно больше информации, прочитать между строк, чем живет этот человек, что любит, чем увлекается. Позже, когда они с отцом обсуждали предполагаемое место ее знакомства с Виктором, Вера не приняла ни один из предложенных папой вариантов, а настояла на клубе «Зеленая дверь» – том самом, который они использовали для ее встречи с Васильцовым. Папа возражал, утверждал, что такое повторение рискованно, и к тому же очень маловероятно, что Волошин поведется на дешевую рекламку и отправится в сомнительный клуб знакомств. Но Вера была непоколебима. Она знала , что он туда придет. И оказалась права. Выследила накануне волошинский синий «Вольво», подбросила, воспользовавшись первым же удобным моментом, листовку за «дворник» и совсем не удивилась, увидев на другой же день Виктора в «Зеленой двери». Неожиданностью стало разве что появление Васильцова, причем неожиданностью досадной, но оно сыграло ей только на руку.