Александр Пелевин - Калинова яма

Тогда он встал, поправил на себе смятую рубашку и направился к выходу.

На сей раз здание станции Калинова Яма было выстроено из дерева в стиле архитектуры Русского Севера — двухэтажное, с двумя островерхими башенками, с темными окнами, обрамленными резными наличниками. Резная узорчатая надпись над широким входом гласила: «КАЛИНОВА ЯМА. 1895 г.».

На деревянной лавке у входа дремал огромный рыжий кот. Громко щебетали птицы, в жарком воздухе пахло скошенной травой.

Платформы на станции не было: Гельмут спрыгнул сразу на землю. Осмотрелся, закурил: за станцией проглядывался небольшой поселок, состоящий сплошь из старых, почерневших, но крепко сбитых и ухоженных изб.

Гельмут, не торопясь, лениво дошел до станции, сел на деревянное крыльцо у входа, затянулся папиросой.

Он чувствовал себя рыбой, выброшенной из реки на песок, и совершенно не понимал, что происходит и что делать дальше. Ему не хотелось анализировать ситуацию и искать пути выхода из нее. Ему вообще больше ничего не хотелось.

— Прошу прощения, — раздался вдруг сзади насмешливый голос. — Вы не подскажете, где здесь можно купить пирожков с мясом?

Гельмут резко обернулся. Сзади, привалившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, стоял Юрьев. Он улыбался и оглядывал Гельмута с ног до головы, будто встретил старого знакомого, с которым не виделся много лет.

— Да, да, эту фразу должны были произнести вы, но какая к черту разница, — продолжил Юрьев, не переставая улыбаться. — Вам ведь уже без разницы, да?

— Да, — буркнул Гельмут.

Юрьев сел рядом и снял кепку: всклокоченные рыжие волосы выбились наружу.

— Почему вы не дождались меня? — спросил он после недолгого молчания.

— Я? Не дождался? Когда? — удивился Гельмут.

Юрьев вздохнул и махнул рукой.

— Тяжело с вами. — Он смял в руке кепку и цокнул языком, о чем-то задумавшись.

— Я не понимаю, что происходит, — пожаловался Гельмут.

— Где-то я это уже слышал, — в голосе Юрьева послышались язвительные нотки. — Черт возьми, вы вообще понимаете, во что вляпались? Вы понимаете, в какой ситуации оказались?

— Нет.

— За вами охотятся. И вы прекрасно знаете, кто.

— Знаю, — Гельмут раздраженно швырнул папиросу в траву и затоптал.

— И вы прекрасно знаете, что они не успокоятся, пока не найдут вас.

— Знаю.

— И что же вы намерены с этим делать?

— А почему вы меня об этом спрашиваете? — Гельмут вдруг перешел на крик. — Вы-то здесь такой умный и столько всего знаете! Вы вообще кто такой?

— Ваш связной, — невозмутимо ответил Юрьев. — И да, я умный и много всего знаю.

— Тогда расскажите мне, — Гельмут не мог успокоиться. — Что за чертовщина со мной происходит? Как отсюда выбраться?

Юрьев слегка улыбнулся и присвистнул.

— Вы все равно забудете об этом.

— Постараюсь не забыть.

— Не получится. Здесь плохо работает память. Строго говоря, она здесь вообще не работает в привычном понимании этого слова. Вы можете помнить вещи, которых не было, и не помнить то, что было. Вы можете пережить яркое, захватывающее приключение — например, взять на абордаж пиратский корабль, да хоть прямо сейчас — но уже через секунду можете напрочь забыть об этом. Наоборот, вы будете все время помнить, к примеру, сколько папирос осталось у вас в портсигаре. Кстати, если вы не заметили, они не кончаются. Их всегда семь.

Гельмут недоверчиво заглянул в портсигар: папирос действительно было семь.

— Столько же их было, когда вы заснули, — продолжил Юрьев. — Удобно, не правда ли? Бесконечные папиросы! Вы об этом всю жизнь мечтали, да?

— Не всю, — усмехнулся Гельмут. — Я курю с пятнадцати лет.

— Вредно, — Юрьев погрозил ему пальцем. — Умрете.

— Все умрут.

— Что верно, то верно.

Они снова замолчали, глядя на стоявший поезд, на высокого мужчину в плаще, вышедшего покурить, на огромный лес, раскинувшийся за железнодорожными путями.

— Что еще посоветуете? — нарушил тишину Гельмут.

— Как раз думал об этом. Скажите, вы вообще когда-нибудь обращали внимание на вашего проводника?

— Не особо. Обычный проводник.

— Зря. Это же все-таки проводник. В следующий раз обязательно обратите внимание.

— В следующий раз? — сокрушенно протянул Гельмут.

— Вы так и не поняли, куда попали. Вы здесь надолго. Очень надолго. И будете с каждым разом погружаться все глубже и глубже.

— А если я… — Гельмут задумался. — Просто, к примеру, укушу себя за палец и прикажу себе проснуться?