Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

С тех пор как в позапрошлом году начальник уезда Сяо Хань приспособил церковь Лао Чжаня под школу, обратно ее так и не возвратили. По идее, когда губернатор провинции Лао Фэй убрал с должности не в меру разговорчивого Сяо Ханя и тот вернулся в свой Таншань, а «Яньцзиньскую новую школу» распустили, церковь должна была вернуться к своему законному владельцу. Однако после отъезда Сяо Ханя должность начальника уезда занял некий Лао Ши. Лао Ши был родом из провинции Фуцзянь и являлся земляком губернатора Лао Фэя. Когда Сяо Ханя уволили, преемника на его пост должен был назначить начальник Лао Гэн из Синьсяна. Но поскольку Сяо Ханя уволил сам губернатор Лао Фэй, Лао Гэн не посмел решить этот вопрос единолично, а обратился за указаниями к Лао Фэю. В свою очередь Лао Фэй, который при назначениях не игнорировал друзей и родственников, взял и рекомендовал на эту должность своего земляка Лао Ши. До этого Лао Ши был в подчинении Лао Фэя, будучи начальником одного из отделений. Как в случае с увольнением Сяо Ханя, так и в случае с назначением на должность Лао Ши, Лао Фэй проявил строгость. И у Лао Гэна это вызвало уважение — не случайно человек служит губернатором. Прибывший в Яньцзинь Лао Ши разительно отличался от Сяо Ханя: он не любил разговаривать, да и учебные заведения его не интересовали. Характером он походил на Лао Фэя, который обходился десятью фразами в день. Сам он разговаривать не любил, но с удовольствием слушал других, чем отличался от губернатора. Но Лао Ши не привлекали досужие разговоры — ему нравились сценические перевоплощения и сценическая речь, когда актеры за два-три часа выговаривались по полной, а если не выговаривались, то могли еще и спеть. Поэтому едва Лао Ши прибыл в Яньцзинь, он тотчас пригласил в город театральную труппу. До этого непривередливые яньцзиньцы ходили лишь на представления бродячих артистов, на свою труппу у них просто не было денег. Да и сами театральные труппы надолго здесь не задерживались, опасаясь вконец обнищать. Но когда приехал Лао Ши, он выделил из городской казны деньги на содержание одной театральной труппы. Вообще-то, сначала в казне денег не было, но Лао Ши, обнаружив дефицит бюджета, тихой сапой устроил во всех торговых точках города проверки. Открытые проверки ничего не показали, зато в результате полумесячных секретных расследований были выявлены три торговые точки, хозяева которых — торговец солью Лао Цзяо, торговец древесиной Лао Шэнь и хозяин опиекурильни Лао Куан — либо нелегально торговали, либо занимались спекуляцией, либо уклонялись от уплаты налогов. Лао Ши без долгих разговоров посадил Лао Цзяо, Лао Шэня и Лао Куана за решетку, конфисковал у всех троих имущество и разом накормил исхудавшую городскую казну. Простой люд, увидав, как споро действует Лао Ши, да еще и карает злостных нарушителей, начал бурно восхищаться. Поэтому дела в Яньцзине стали налаживаться прямо на глазах. Лао Ши, в свою очередь, поощрял всех жителей ходить на театральные представления. Сами яньцзиньцы, будучи уроженцами провинции Хэнань, любили так называемый хэнаньский банцзы [46] Жанр китайского театра, музыкальное сопровождение в котором зависит от ритма деревянных кастаньет. , но Лао Ши, будучи уроженцем провинции Фуцзянь, хэнаньский банцзы не жаловал. Все посчитали, что он поклонник фучжоуской оперы, ан нет. Оказалось, что еще в годы учебы в Сучжоу он вдруг влюбился в местную «усийскую оперу» [47] От названия города Уси в восточно-китайской провинции Цзянсу. , поэтому пригласил в Яньцзинь театральную труппу аж из далекой провинции Цзянсу. С появлением театральной труппы потребовался и театр, поэтому Лао Ши приспособил под него бывшую «Яньцзиньскую новую школу». На самых первых выступлениях усийской оперы из зрителей были только Лао Ши и его приближенные. Ее надрывные арии коренные яньцзиньцы воспринимали не иначе как кошачьи крики, поэтому места в церкви на триста человек пустовали. Однако Лао Ши не падал духом и каждый день сам приходил в театр. Мало-помалу яньцзиньцы вслед за Лао Ши вошли во вкус. Они поняли, что «завывания» усийской оперы требуют более филигранного исполнения, чем хэнаньский банцзы. Этим и объясняется то, что вплоть до наших дней в таких, казалось бы, внутренних районах провинции Хэнань, как Яньцзинь, до сих пор распространена пришлая усийская опера. Любовь Лао Ши к театру была совершенно иной, нежели любовь Сяо Ханя к ораторству и учебным заведениям. Это была любовь, не связанная с высокой идеей спасти государство и народ, скорее это была обычная человеческая слабость, как, например, слабость начальника уезда Лао Ху, который любил столярничать. Поэтому теперь все, начиная от губернатора Лао Фэя и заканчивая главой округа Лао Гэном, стали жить в мире и согласии. Когда Сяо Хань выдворил Лао Чжаня из его же церкви, тот нашел на западной окраине города разрушенный буддийский храм, который много лет назад покинул один монах, и временно в нем обосновался. К счастью, Лао Чжань разбирался в строительном деле и отличался усердием, он как следует подлатал храм, так что теперь никакой дождь ему был не страшен. Когда Сяо Ханя уволили, Лао Чжань на какое-то время обрадовался, полагая, что теперь ему, наконец, вернут церковь. Но он и подумать не мог, что прибывший на его место Лао Ши устроит в ней театр. Надеясь вернуть церковь, Лао Чжань пошел к Лао Ши, чтобы объяснить все обстоятельства дела. Лао Ши встретил его очень приветливо: