Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

— Хозяин, я возмещу.

Лао Цзян снова уставился на него и задумался. Прошло немало времени, прежде чем он наконец ответил:

— Она уже сдохла, как ты ее мне возместишь? Если и возместишь, это будет уже другая обезьяна.

Больше он ничего Лао Гу не сказал, а сам пошел на рынок, купил себе новую обезьяну и назвал ее Иньсо [43] Дословно — «серебряный замочек». . Он выбрал ее среди пяти ее сородичей, при этом остальные четыре обезьяны были ее братьями и сестрами. Лао Цзян остановил свой выбор на ней потому, что по сравнению с шалунишкой Цзиньсо Иньсо выглядела благовоспитанной. Ведь Цзиньсо подвел именно ее необузданный характер. Но, возвратившись домой, Лао Цзян обнаружил, что новая обезьяна только казалась послушной. Может быть, на нее так повлияла разлука со своими братьями и сестрами, а также смена места, но она не замолкала ни днем ни ночью. Колошматя себя по башке, Иньсо без конца пыталась что-то объяснить окружающим. Если бы обезьяна шумела только ночью, Лао Цзян бы это стерпел, но поскольку она орала еще и днем, нарушая его сон, он решил ее характер обуздать. Сделал он это весьма просто. Как и в случае с людьми, он не стал ее бить или ругать, а вместо этого, пожертвовав своим сном, сел напротив и стал испытывать обезьяну взглядом, после чего опустил голову и крепко задумался. И тогда растерянная обезьянка, в точности как это делали люди, тотчас притихла и присмирела. Ян Байшунь, таская днем воду и проходя мимо дерева, часто наблюдал, как Лао Цзян обуздывает свою обезьяну, и еле сдерживался от смеха. Но, видимо, приемчик Лао Цзяна и впрямь был панацеей от ста бед, потому как уже через десять дней Иньсо благодаря его усилиям уподобилась Цзиньсо и днем стала тихо-мирно дремать под деревом до самого вечера. Однако теперь Лао Цзян уже был настороже. Чтобы приручить обезьяну, требовалось не меньше года, к тому же Лао Цзян опасался, чтобы та тоже ничем не отравилась, поэтому он надел на нее ошейник и пристегнул на цепочку к дереву. В ту пору, когда здесь обитала Цзиньсо, Ян Байшунь был еще новичком, в красильне он никого не знал, а потому и Цзиньсо задевать побаивался. Теперь же, когда место Цзиньсо заняла Иньсо, Ян Байшунь, тертый калач, словно поменялся местами с новенькой Иньсо. Глядя на эту обезьянку, он видел в ней себя, только-только прибывшего в красильню, поэтому чувствовал к Иньсо симпатию. Потрудившись четыре часа кряду, Ян Байшунь шел отдохнуть под дерево, где подсаживался к обезьянке и гладил ее по головке. Если это происходило днем, когда Иньсо обычно дремала, она на секунду приоткрывала глазки и снова отключалась. Если же это происходило вечером, когда Иньсо пробуждалась, она в ответ на поглаживания Ян Байшуня тоже начинала его гладить, так они и сидели, нежничая друг с другом. В такие моменты Ян Байшуню казалось, что именно эта самая Иньсо и есть его единственный преданный друг в красильне. В ее компании он не страшился никаких бед. Разумеется, Ян Байшунь заигрывал с обезьянкой лишь тогда, когда поблизости не было хозяина Лао Цзяна. Если же тот находился рядом, Ян Байшунь, таская воду, даже не смотрел в сторону сидящей под деревом Иньсо, словно и знать ее не знал. Но если Лао Цзяна не было, он отставлял свои ведра и обязательно шел к обезьянке поздороваться. С появлением Иньсо Ян Байшунь чувствовал себя намного счастливее. Теперь, даже таская воду, в душе он никогда не расставался со своей Иньсо.

Пятого числа восьмого лунного месяца небеса очередной раз разразились сильнейшим ливнем. Днем ливень закончился, но когда выглянуло солнце, парило неимоверно. Целое утро Ян Байшунь таскал воду и пропотел до последней нитки. После обеда он вернулся к работе, и через несколько часов снова был весь мокрый. В какой-то момент он остановился, чтобы попить из ведра. Напившись, он заметил, что хозяин еще не выходил из дома после своего сна; крадучись Ян Байшунь направился к финиковому дереву. Иньсо, как обычно, сидела на привязи и, опустив голову, дремала, от духоты она вся покрылась испариной. Ян Байшунь легонечко потрепал ее по голове, пытаясь разбудить. Раньше после такого приветствия Иньсо, едва продрав глаза, снова впадала в спячку, а сейчас она вдруг уставилась на Ян Байшуня и вместо того, чтобы закрыть глаза, стала показывать на свой рот, а потом на ведро с водой. Ян Байшунь понял, что она хочет пить, поэтому поднес ведро поближе к ней. Иньсо жадно припала к его краю, пока не напилась. Потом она вытерла свою мордочку и стряхнула с Ян Байшуня капельки пота. Тот ее спросил: