Марсель Эме - Назад

Их было пятеро — пятеро сынков парижских миллиардеров, и хоть франки у папаш были бумажные, все-таки это были настоящие миллиардеры, мульти, с капиталовложениями даже за границей, — словом, пятеро сынков из хороших семей, счастливых обладателей авто и девиц в мехах; с ними был еще и шестой, не из хорошей семьи, сын мелкого служащего префектуры Сены, человека плохо оплачиваемого, с плохим характером, плохо воспитанного. Пятеро познакомились с шестым в одном из литературных кафе Сен-Жерменского предместья и поддались его уговорам основать ежемесячный журнал «Назад». Само собой разумеется, пятерка дала деньги, шестой дал идею. Сынки миллиардеров были неплохие ребята, порядочные, бесхитростные, любители посмеяться, а иногда немного и поработать, и хотя звезд с неба они не хватали, но не лишены были чувства юмора. Имена их знать не обязательно. Однако сына мелкого служащего, того, у которого не было за душой и ломаного гроша, я вам назову. Этого звали Мартен, ему было двадцать три года, он был лиценциатом словесности и, несмотря на все отцовские увещевания, не желал стать ни учителем, ни чиновником в каком-нибудь министерстве — словом, не выбрал ничего такого, что могло бы составить гордость родителей, людей скромных и достойных. Отличный говорун, обладавший к тому же большой легкостью пера, Мартен был человеком извращенного ума и нередко смеялся каким-то сухим смешком, от которого по спине у вас пробегал озноб.

О первом и единственном номере журнала «Назад» вы можете получить понятие, хотя бы прочитав заголовки. Передовица, написанная Мартеном, носила название «Хватит революционного недержания!». Остальные статьи, из коих каждая была подписана одним из богатых сынков, назывались так: «Пусть бедняки выкручиваются сами!», «Давайте любить богачей!», «Надо поставить массы на место!», «Народ глуп!». И последняя: «Крупный капитал, мы за тебя!»

Если пятеро миллиардерских сынков с легкостью позволили уговорить себя основать журнал, следует в их оправдание сказать, что они не сразу согласились принять его дух. Они долго спорили, несколько раз передумывали, отступали и после двухнедельных переговоров были почти готовы отказаться от намерения издавать журнал. Однако Мартен был тверд, чертовски тверд. С каким-то дьявольским коварством он стал говорить им о дерзости мысли, о нонконформизме, о свободе, об истине, о честности, повторяя слова, которые некогда причинили немало зла и могли бы еще и сейчас вызвать бурю среди молодежи, если бы не были приняты меры предосторожности. «Наш долг, — говорил он, — выполнить нашу миссию, то есть освободить умы и облегчить совесть людей». В конце концов бедные юнцы сдались на его доводы и, что еще хуже, приняли его взгляды за свои собственные.

На третий день после выхода в свет журнала «Назад» господин X…, всем известный миллиардер, вызвал сына к себе в кабинет. Журнал лежал у него на столе на видном месте. Он встретил юношу весьма сурово, хотя втайне не мог не умилиться, глядя на его красивое лицо и элегантный костюм. Предложив ему сесть, он ударил ладонью по вещественному доказательству и произнес ледяным тоном:

— Я не спрашиваю, известно ли тебе это дерьмо, поскольку твое имя, которое является также моим, и прежде всего моим, красуется здесь без всяких изменений. Хочу думать, что ты согрешил по легкомыслию или по недомыслию. Но как ты, юноша воспитанный, неглупый, образованный, юноша, который любит комфорт и имеет возможность жить с комфортом — ибо ты богат, очень богат, ты сын миллиардера! — как мог ты без краски стыда написать статью, одно заглавие которой — «Крупный капитал, мы за тебя!» — уже само по себе звучит как вызов? И если бы только заглавие! Но ведь и все ее содержание — верх бесстыдства. Да вот, читаю первые попавшиеся строчки: «Мы больше не хотим притворяться перед пролетариатом, будто испытываем к нему любовь, которой не чувствуем…» И далее: «Пусть социалисты изо всех сил стараются изобразить бедняков еще более бедными, чем на самом деле, пусть их, раз это доставляет им удовольствие! Но чего мы не в силах долее терпеть — это что они мешают богачам с чистой совестью наслаждаться своими деньгами и заставляют их испускать братские вздохи…» И еще: «Покончим с революцией, которая служит только алиби — алиби для хитрецов, для мерзавцев, для всяких сукиных…»

Отец закрыл журнал и стукнул по нему кулаком:

— Ты что, голову потерял? Разве о таких вещах говорят вслух?