Сергей Кузнецов - Хоровод воды

Традиционно принято считать, что ближе к сорока – сорока пяти мужчины с удвоенной силой клеят (если получается – ебут) молодняк, только чтобы доказать: у них все по-прежнему, член стоит, а смерть далеко. Мол, потребляя чужую молодость, они как бы продлевают свою. Может, и так бывает, но вообще-то любому разумному человеку ясно, что молодость чужой пизды в юность своего хуя не превратить, pardon my French, как говорят зарубежные коллеги.

Я думаю, причина совсем другая.

Смотрите сами: все эти успешные сорокалетние люди двадцать пять лет своей жизни говорили себе и другим, что секс – большая ценность. Мол, если есть возможность узнать, что у девушки под платьем, – надо узнавать. Каждый упущенный половой акт – невосполнимая потеря. Проснувшееся возбуждение – достаточный повод тянуть в постель ту, что тебя взбудоражила, даже если подлинная причина – алкоголь или наркотики. А еще для селф-эстима полезно, чтобы девушки нам давали. А еще эротические переживания очень важны для нашей эмоциональной жизни. А еще после ночи любви чувствуешь прилив энергии. Ну и так далее, все формулируют по-разному в силу таланта и образованности.

И вот в районе сорока эти прекрасные люди – ну то есть все мы – вдруг понимают, что это неправда. Что секс – никакая не ценность. Вот любовь – ценность, власть – ценность, даже новые впечатления – ценность, а секс – нет. Секс – надоел. И когда эти подозрения посещают тебя впервые, становится чудовищно обидно. Как же так, выходит, ты потратил полжизни на херню? Так обидно, что не хочется верить. И ты пытаешься доказать сам себе, что ошибся. Нет, говоришь ты, секс – прекрасная вещь, просто девушки не те, или отношения не сложились, или еще что-нибудь.

Тут мужики пускаются во все тяжкие. Трахают малолеток. Раздувают страсти. Затевают оргии. Пробуют переключиться на мальчиков, освоить БДСМ, копрофагию, золотой дождь и прочую, извините, мерзость.

А на выходе то же самое: секс – не ценность, так, безделка, пустячок.

Вот, например, деньги. Они, очевидно, ценность. Потому что их можно обменять много на что. На здоровье. На образование детей. На те же новые впечатления. На благотворительность. Деньги придуманы для того, чтобы их менять. А секс не на что поменять. Как говорится, хуй на хуй менять – только время терять.

Некоторые меняют секс на деньги или деньги на секс. Но мне кажется, это профанация. Деньги и секс не равноценны. Много денег на секс не выменяешь, а за деньги не получишь хорошего секса.

Когда-то одна очень образованная девушка объяснила мне: секс можно поменять только на смерть. Наверное, в пубертате эта мысль заводит, но ближе к сорока – не вдохновляет: смерть, мы понимаем, и так довольно близко.

Вот откуда берется кризис середины жизни с чудовищной безвкусицей, мужской истерикой, дорогими тачками, поездками за свой и казенный счет на далекие острова с привозными и местными блядьми. Похоже на игроманию: ты уже понял, что у казино выиграть нельзя, но жалко потраченных денег, не можешь остановиться, делаешь все новые ставки. А надо просто сказать: я больше не играю – и выйти вон.

То же самое с сексом. Тут надо просто сказать: секс меня больше не интересует – и выйти вон.

Это не значит – больше никогда не трахаться, нет. Осталась еще любовь, старые дружеские связи, простая человеческая привязанность к отдельным существам противоположного пола – разные прекрасные ценные вещи, к которым можно добавлять секс, как приправу к хорошо приготовленным блюдам. Но чистый секс становится так же тошнотворен, как салат из одной соли с перцем.

Иногда, конечно, не удержишься, тряхнешь стариной, трахнешь по старой памяти – и тут post coitum tristia наваливается еще до начала полового акта. Если такое с вами произошло несколько раз кряду, да еще и с разными девушками, мой совет: не врите себе, что в следующий раз будет лучше. Завязывайте. Выходите из игры. Отправляйтесь лучше домой, спросите жену, как прошел день. В конце концов, если жена в отъезде – позвоните родителям, поговорите с ними.

Это, кстати, тоже ценность. Не потому, что они скоро умрут, – хотя это правда, и тут опять-таки лучше себя не обманывать, – а потому, что они уже сейчас там, где ты будешь только через двадцать лет. Они уже старые, а ты только присматриваешься к этому возрасту. Поговори с ними, расспроси ненавязчиво – как там, в старости?

Я думаю, старость – великий уравнитель. За время твоей жизни ценности исчезают одна за другой, и секс – далеко не первая покинувшая нас. Мы просто не заметили, как в небытие отправилось то, что мы любили в детстве и ранней юности, – еще бы заметить, мы ведь были заняты поиском сексуальных партнеров! Теперь можно оглянуться и спросить себя: хочется ли нам мороженого так, как хотелось в первом классе? А «Три мушкетера» – по-прежнему книга, которая должна стоять у нас на полке? А отметки на экзамене – так ли важно, что мы получили на третьей сессии? А выпить портвейна с друзьями в подъезде – кто-нибудь хочет повторить? Я думаю, среди успешных состоявшихся людей претендентов на портвейн, «Трех мушкетеров» и полный ящик мороженого не найдется. То есть ради шутки, за компанию или из ностальгии – да, можно. Но считать это все ценностью – увольте.