Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

Потом он привез ее к себе домой, разложил уже обстоятельно, с толком, с чувством и с перекурами.

Вот такая любовь…

– Ты знаешь, есть всего два человека, которых я люблю и уважаю, – сказала она.

Уважает? Странное слово, подумал Серега. При чем здесь уважение? Зря она это. Их нельзя уважать. Их, всех…

– Я понимаю, – откликнулся Серега.

Понимает, конечно. Что-то он много начал понимать. Серега подумал, что за последнее время слишком часто стал произносить эту фразу. Все время и всех подряд понимает. Такой он весь понимающий…

– Только с одним из них мы не можем быть вместе…

– Ты можешь быть вместе со мной, – предложил Серега.

Она опять промолчала.

– Слушай, может я – блядь? – спросила она. – Просто, обычная проститутка?

– Проститутка – это когда за деньги, – объяснил Серега. – А если из любви к самому процессу – это называется шлюха.

– Сволочь ты, – фыркнула она.

Не обиделась. Улыбалась.

– Я стараюсь, – ответил он.

Блядь, конечно, кто бы сомневался! Первоклассная, породистая блядь с невинным кукольным личиком, неожиданно разозлился Серега. На нее или на себя? На обоих. На все подряд…

Секс у них тоже был замечательный. Он давно столько раз подряд не возбуждался. Она стонала и металась в его руках так, как пойманная золотая рыбка мечется в тесной банке. Это возбуждало само по себе. Такое – даже опытом не назовешь, это – сексуальный талант…

С ней было действительно хорошо, с ума сойти, как хорошо!

– Ты знаешь, мне, наверное, никогда не было так здорово с мужчиной, – призналась она.

Наверное? – мысленно придрался он.

Блядь? Ну и что? А какая в сущности разница?

Серега аккуратно притушил сигарету в пепельнице, погладил ее пальцами по спине, скользнул по симпатичным ямочкам над ягодицами, задержался там. Наклонился над ней и поцеловал в тонкую шею.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Вот так! По-мужски! Веским словом перечеркивая всю потаенную рефлексию любовного треугольника. Любит – и точка! Бесстрашно готов переть ради высокого, светлого, как бык на ворота. Вот только ворота уже открыты и за ними улыбчиво поигрывает топором толстомордый мясник. «Пожалуйте, господин бычок, просим, просим…»

Любит? Когда-то он не мог сказать такие слова. Спал с женщинами – и не мог. Не хотел. Потом, постепенно – научился. Просто слова… Правила игры. Ничего личного, как любят говорить голливудские супермены, запихивая кого-нибудь в камнедробилку.

Теперь остается только самому понять, что это – крик души или «ничего личного»? А вдруг он ее действительно любит? – подумал Серега почти со страхом. Влюбился тяжело и надолго, как ни старался убедить себя в обратном, завивая дым веревочкой и заливая глаза литрами крепкого…

Светланка гибким, плавным, кошачьим движением перекатилась на спину. Заложила руки за голову, удовлетворенно потянулась сразу всем телом, раскинулась перед ним с естественным, даже каким-то первозданным бесстыдством.

Темно-коричневые соски грудей, маленькие белые треугольники на фоне загара, смуглая впадина живота, светлая полоска на бедрах, белесый, почти не видимый пушок на лобке. И – родинки, откровенные, как звездочки в небе. Голова кружится от этих родинок…

После душа, без косметики – совсем девчонка, хрупкая и беззащитная до щемящей нежности…

Первоклассная блядь!

Все-таки влип Серый брат… С налета влип, как муха в стакан повидла!

– Ты люби меня крепче, – попросила она. – Ты держи меня…

– Я буду тебя любить. И держать. Я же поручень, ты помнишь?

Она совсем по-детски шмыгнула носом и улыбнулась. Прижалась к нему. Хорошие духи, даже после трех часов секса она пахла приятно. Хорошими духами с терпким, полынным привкусом пота. Тоже возбуждающий привкус.

– Ничего, все будет хорошо-хорошо, – сказал он.

– Правда?

– Правда. Ты мне веришь?

– Верю.

– Вот и верь мне. Всегда…

Круглая луна хитро подмигивала ему через окно. Она все про всех знала и ничего никому не говорила…

Хорошо?

Кому-кому, а ему точно будет хорошо! – думал он немного спустя, когда посадил ее на такси и не торопясь возвращался домой по темной, засыпающей улице. Очень даже замечательно будет!

Серега Кузнецов – директор завода, все равно звучит! Пусть ширма, операция прикрытия, как угодно. Пусть только Шварцман возьмет его в зятья. Для начала… Серега не будет им сильно мешать, он покладистый, жизнь научила. Самое правильное – быть для начала покладистым. От покладистых не ждут выстрела в спину, от них ничего не ждут…