Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

И только! Никакой сексуальной активности, ни намека на ночную жизнь, здешний и приезжий народ, по всей видимости, честно укладывался на покой по окончании детского времени. Деревня!

– По деревне шел Иван.

– с выражением рассказал Серега.

– Стихи? – спросил Жека.

– Они самые, – подтвердил Серега. – Слова народные, исполнение автора.

– Выразительно! – одобрил Жека и тяжело вздохнул^ – Может, еще где-нибудь посидим?

– А смысл?

– А просто так… Помнишь, как мы с тобой в подростковом возрасте ходили гулять по улицам? Просто так!

– Помню, конечно, – подтвердил Серега. – Были мы с тобой два молодых идиота и гуляли при каждом удобном случае…

– Эпическое начало. Мне нравится, – заинтересовался Жека. – А теперь?

– А теперь – мы два старых идиота…

– Конец – не очень. Не выразительный, – раскритиковал Жека.

– Закономерный…

Они расположились за ближайшим столиком, дождались неторопливого официанта с орлиным профилем и сонно-вежливой улыбкой, снова заказали «ту грек кофэ».

– Вот так напузыришmся кофейной гущи со всякими неудовлетворенными писателями и не уснешь потом, – пожаловался Серега.

– В сущности, ты был прав, – вдруг сказал Жека.

– В чем? – удивился Серега.

– Помнишь, была у тебя такая сказка – про корень успеха. По сути, ничего больше не надо в жизни, ни золотых рыбок, ни волшебных палочек, заварить себе такой корешок – и дело в шляпе. Немножко успеха – это все, чего нам не хватает. Очень дельная была мысль. Глубокая.

– Я вообще умный, – похвастался Серега. Потом догадался: – Ты что, в издательство звонил?

– Звонил.

– Ну и как?

– А никак. Опять выход книжки задерживают. Что-то у них там не срастается в очередной раз…

– Срастется, – успокоил Серега. – Аванс-то дали. Значит – срастется, куда они денутся.

– Наверное…

Официант с медальным профилем принес дымящийся кофе в фарфоровых, игрушечных чашечках. Дожидаясь, пока осядет гуща, оба курили.

– У тебя тоже все наладится, – неожиданно посочувствовал Жека.

– Вот это – вряд ли! Не тот случай.

– Наладится. Ты, главное, не переживай.

– А я и не переживаю, я злюсь.

– На кого?

– Не знаю. Знал бы на кого – было бы легче. А так – просто злюсь. Абстрактно, но эмоционально.

– Маешься, значит? То-то я смотрю, ты весь в соплях и раздумьях… Свалился неожиданно, как кирпич на голову, поедем, мол, в Грецию, поживем на солнечных берегах в отдалении от цивилизации, оторвемся от проблем и образа жизни… Неужели так все достало?

– Что-то вроде того, – согласился Серега.

Отвернувшись, он смотрел на темное море между домами. Далеко в темноте блестели огоньки какого-то кораблика. Наверное, яхта. Здесь в округе много дорогих яхт…

Да, корень успеха… По деревне шел Иван, был мороз трескучий…

В городе была ночь, а высоко в звездном небе – полнолуние. Или – почти полнолуние, Серега никогда в этом не разбирался.

Сквозь незашторенное окно к нему в комнату заглядывала круглая, бледная луна, и казалось, что она улыбается. Ехидничает и подмигивает. Такая ночь…

Они лежали у него на кровати. Он и Светланка. Серега курил, раскинувшись на спине. Она лежала на животе, поверх одеяла, положив подбородок на скрещенные руки. Смотрела, как он курил.

В лимонном свете ее стройное тело казалось бледным, почти прозрачным. На аккуратной попке отчетливо выделялись две симпатичные ямочки. Очень симпатичные ямочки. Странно, на фотографиях он их не заметил… Точно не заметил, обязательно обратил бы внимание…

– Ты его любишь? – спросил Серега

Она не ответила.

Понятно! Нет, все-таки они, женщины, не умеют врать, практически, совсем не умеют. Если прямо и в лоб задавать вопросы. Серега давно это знал.

А он умеет! Как же здорово он умеет врать! Очень искренне умеет. Научился. Жизнь научила. Паскудная штука жизнь, учит всему, только ничему хорошему. Забавная штука жизнь…

Светланку Серега затащил в кровать неожиданно просто. Полез нахрапом, и все. Вспомнил Сашины фотографии, рассвирепел в очередной раз и – полез.

Первый раз он овладел ею прямо в машине. Если можно так категорически выразиться – овладел. Кто и кем – большой вопрос… Неудобно в салоне, что бы ни говорили – неудобно. Пока Серега сопел и возился, Светланка сообразила по-своему. Быстрым и острым, как жало, язычком совершила настоящее чудо. Откровенное чудо. Ее язычок, уверенно гуляющий по его телу, – это оказалось нечто! Мертвого можно возбудить таким язычком…