Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

Тот сидел на ручке кресла, покачивая маленькими ножками. Весь в фиолетовом и с бубенчиками. Гном смотрел на него и ехидно скалился. Зубы у него были большие, выпирающие и желтые. Острые, неприятные, хищные зубы. И лицо неприятное. Маленькое и неожиданно морщинистое, как у постаревшего лилипута, которого издали принимаешь за мальчика. Очень ехидное, противное до омерзения лицо…

Серега часто читал в книгах фразу: «прошиб холодный пот». Она всегда казалась ему очень надуманной. В ту ночь он убедился, что этот пот страха не только холодный. Еще и липкий, как клей.

Потом Серега пил на кухне оставшуюся от жены валерианку. Нашел в холодильнике бутылку пива, тоже выпил, заглушая резкий привкус лекарства. Долго курил, глядя, как мелко подрагивают сжимающие сигарету пальцы. Свет он больше не выключал. Так и уснул при полной иллюминации во всей квартире…

Серега надолго запомнил тот ночной кошмар. Белая горячка, конечно. Вернее, первый ее звонок, как авторитетно объяснили ему бывалые коллеги по смене. Визитная карточка. Алкогольный психоз это называется.

Коллеги весело его успокаивали. Мол, не журись, Серега, не ты первый, не ты последний, весь великий трагизм русской нации заключается в вялотекущем алкогольном психозе с его непредсказуемыми всплесками истерии. Не бойся, мол, психоз – это еще полбеды, утешали коллеги. Беда наступит, когда проявится главная героиня. Вся в белом и с косой. Или с серпом и молотом на плече, это уже зависит от индивидуальных политических пристрастий…

Вот гады, издевались над больным человеком!

После этого случая Серега решил, что пора всерьез браться за собственное здоровье. Тащить себя за уши из болота. Пора. Иначе – сопьется и сбрендит, проскальзывая шариками мимо роликов и метко целясь кухонной посудой в зеленых чертей на полу…

Выхода, как обычно, два: начинать за собой следить или собирать рекламные проспекты окрестных кладбищ. То есть – выхода нет…

Он взялся. Пить бросил. Не навсегда, естественно, навсегда – не дождетесь, но на время. Подзавязал – это называется. Еще купил себе две двенадцатикилограммовые гантели, которыми теперь махал по утрам и время от времени выбегал на пробежку в ближайший парк.

Даже понравилось. Когда он в школе занимался боксом, ему приходилось много бегать. В армии тоже периодически заставляли. Серега всегда, и в спорте, и в армии, старался увильнуть от кроссов. А тут втянулся. Сам!

В городе тогда стояла золотая осень, помнил он. Было приятно бежать по парку в утренней тишине, шуршать листьями, вдыхать бодрящий воздух с привкусом ночных заморозков и терпкой осенней прели. После пробежки становилось совсем хорошо. Как после сауны, только еще лучше. Весь организм промыт, прочищен и дышит каждой клеточкой, а мускулы поламывает приятная усталость.

Постепенно он взял себе за правило два-три раза в неделю обязательно выходить на пробежку. Эти кроссы, как ничто другое, возвращали забытые с молодости ощущения упругости, бодрости и собственной, распирающей изнутри силы. Серега вдруг поймал себя на том, что начал напевать, стоя под душем или ковыряясь на кухне по хозяйству. Давно не напевал. Несколько лет. Только залихватски голосил по пьянке «Четыре татарина и один армян…». А тут – запел!

Все-таки хорошая штука жизнь. Прикольная – это точно!

Больше Серега не встречался по ночам с хищными гномами.

Просветление тоже случилось у него на бегу. Когда Серега вспоминал этот случай, он всегда думал, что с ним произошло именно просветление. Иначе трудно назвать. Хотя и это слово, в сущности, мало что определяет.

В тот день он встал поздно, надел спортивный костюм, кроссовки и вышел в парк. Погода была ноябрьская, деревья стояли уже совсем голые. Низкое небо плотно затянули свинцовые тучи. Слегка моросило.

Не очень хорошая погода для пробежки, но он уже перестал обращать на это внимание. Бегать можно в любую погоду, Серега быстро в этом убедился. Наоборот, в плохую погоду, когда в парке никто не гулял, бежалось вольготнее. Словно города за оградой парка больше не было. Ничего не было. Во всем мире оставались только он, это низкое небо над головой и почерневшие от измороси деревья.

Как обычно, Серега сделал несколько разминочных упражнений, посучил ручками и ножками и побежал. Раз-два-три-четыре… Как обычно, ноги сами нашли нужный ритм, а легкие глубоко задышали.

Последнее время Серега делал по парку три круга. Начинал бегать с одного, один-то было тяжело пробежать, приходилось периодически останавливаться и идти пешком, но организм быстро втянулся и захотел еще. Сказывалась прошлая спортивная подготовка, не все пропил, оказывается.