Эльдар Саттаров - Транзит Сайгон-Алматы

Я развернулся и зашагал прочь, в сторону бывшей рю Катина, которую теперь переименовали в улицу Донг Хой. Жёлтый дом был скрыт под сетью лесов — его реставрировали, и он уже не вызывал священного ужаса, как прежде. Ни с того ни с сего ясное небо над головой покрылось тучами и на улицы города хлынул короткий летний ливень. Я укрылся под навесом, молча наблюдая за бурлением интенсивного трафика мопедов на проезжей части и пешеходов на тротуарах. Тут и там сновали американские и французские туристы с пакетами из недавно открытых бутиков «Шанель», «Бёрберри» и «Армани». Они деловито перебегали из одного пятизвёздочного отеля, расположенного вдоль улицы Донг Хой, в другой.

«Неужели мы боролись и погибали ради этого?» — подумалось мне. Сверкнула молния, стайка австралийских туристов под соседним навесом слева от меня дружно завизжала. Они были в прекрасном, беспечном настроении, зная, что им больше не угрожают здесь ни взрывы осколочных гранат, ни шальные автоматные очереди. Вечерний Сайгон оживал на глазах, несмотря на временное ненастье. Дождь закончился так же внезапно, как и начался. У лесов, вокруг прораба столпилась кучка молодых стройотрядовцев. Они бодро обсуждали план работ на остаток дня, и всё в них было совсем не таким, как у нас, детей военного времени, — у них были совсем другие, более звонкие голоса; совсем другие глаза, жизнерадостно и бесстрашно устремлённые в будущее. На крышах домов над бывшей рю Катина засверкала радуга, переливаясь всей палитрой своих насыщенных цветов.

«Нет, всё было не зря», — подумал я, направляясь в сторону Оперного театра, чтобы съесть чашку ароматного супа «фо бо» на летней террасе, куда в бытность детьми нас водил отведать мороженого дядя Нам. Мудрость моих наставников, подаривших мне шанс на мирную жизнь в Алма-Ате, где прошли мои лучшие годы; чаяния моих боевых товарищей, павших смертью храбрых на полях кровопролитных сражений; древняя кровь многочисленных верениц моих предков — всё это жило и цвело во мне, и как бы ни сложилась моя судьба, она в итоге была не такой уж плохой. Мне выпала честь стать свидетелем того, как стремительно меняется мир, как он становится всё более единым и глобальным, и благодаря моим наблюдениям во мне крепла уверенность, что силы разума и труда всё равно в итоге преобразуют человечество к лучшему… С тем чтобы никогда больше тьма не заволакивала пространство вокруг наших потомков, скрывая от них солнце безоблачного детства. И если верить в это, то все наши усилия и жертвы были отнюдь не напрасными.

Во вторую очередь я, как и обещал, отправился в Париж поклониться могиле отца на кладбище Пантен и навестить Рене и Софи. Мы встретились с ними на Мадлен, у бывшей церкви Разума, основанной Наполеоном Бонапартом, кумиром и учителем генерала Зиапа. Они пришли со стороны концертного зала «Олимпия». Не успел я представить им Венеру, как Рене бросился ко мне на шею, чуть ли не сбив меня с ног. Он порывисто обнял меня и пробормотал:

— Мишель… Мишель, как же ты смог сбежать от нас на целых сорок лет!

Рю Катина— главная улица Сайгона. Названа в честь французского маршала Николя де Катина, одного из основных военачальников короля Людовика XIV.

Нотр-Дам де Сайгон— католический собор в центре Сайгона, построенный в 1877–1880 гг.

А ля Осман— в архитектурном стиле Жоржа Османа, французского градостроителя XIX в., во многом определившего облик современного Парижа.

Шолон— китайский пригород Сайгона, был основан в качестве отдельного города в 1698 г. китайскими беженцами из империи Цин.

Вьетминь— подпольная организация, созданная вьетнамскими коммунистами в 1941 г. для борьбы против Японии и Франции.

Кошиншина— старое название Южного Вьетнама.

Галантный век— период правления Людовика XV во Франции.

Сюртэ— Главное управление национальной безопасности Франции товарищ Ань — Нгуен Ань Нинь, вьетнамский революционер (1900–1943].

Шарло— французский вариант произношения имени Чарли Чаплина, американского киноактёра.

«Огни большого города»— фильм Чарли Чаплина, 1931 г.

«Золотая лихорадка»— фильм Чарли Чаплина, 1925 г.

Хайфон— город на севере Вьетнама.

«Такие же костюмы, как у тех мексиканских ребят»— «зуты», своеобразные костюмы, модные в 40-х среди этнических меньшинств США — афроамериканцев, мексиканцев, итало-американцев и филиппинцев.