Нина Шнирман - Счастливая девочка (повесть-воспоминание)

Клоун смешной, но мне не всегда нравятся его «шутки», и я не понимаю иногда, почему все смеются, а мы расстраиваемся. Но всё равно, цирк — это замечательно!

Мы пришли в кукольный театр. Я совсем не знаю, что это такое, но думаю: раз это театр, то будет замечательно. Входим в зал и садимся на свои места, и тут я понимаю: что-то здесь не так! Сначала не могу понять, а потом понимаю: сцены-то нету! «Где сцена?» — спрашиваю у Бабушки. «Да вот она, деточка». — И Бабушка показывает мне на что-то непонятное. Какая-то небольшая будка с занавесками. Вот это да-а! Никогда бы не подумала, что это сцена! Смотрю на Анку, она переспрашивает у Бабушки: «Вот это сцена?!» — «Да-да, — смеётся Бабушка — это сцена». Что тут смешного, думаю и смотрю на Ёлку. Она пожимает плечами, как будто хочет сказать, что она тут ни при чём. Я немножко расстраиваюсь: такие замечательные каникулы — спектакли, представления в цирке, мы в гостях, у нас гости! И вдруг какая-то будка, маленькая и не похожая ни на что. Свет медленно гаснет, я видела на билетах и на афише «Снежная королева». Я могу этот спектакль смотреть хоть… сто раз, так он мне нравится, но… где здесь будет спектакль, я не понимаю.

Вдруг будка начинает светиться — у неё наверху свет… И начинается спектакль. Мне кажется, что места там стало очень много, а куклы, я знаю, что это куклы, они кажутся живыми людьми. Совсем не важно, что это куклы. Я знаю сказку, видела спектакль в театре с людьми, но мне так интересно, здесь всё другое, хотя и всё то же, — это удивительно! Смотрю на Анку, она просто замерла. И я уже больше ни на что не могу смотреть — только на сцену!

Я думала раньше, что волшебство только у нас дома. Я думала как-то об этом и решила, что, наверное, ещё где-нибудь оно есть, после Бабушкиного чуда, но я его больше нигде не видела.

Оказывается, есть очень большое ВОЛШЕБСТВО не у нас дома! Это ТЕАТР!!!

Вчера Мария Григорьевна задала нам по русскому такое задание: напишите, говорит, ваше полное имя-отчество с фамилией, напишите, как зовут вашу маму, брата или сестру… папу, в общем, не меньше трёх фраз, больше — это хорошо, ну а если вас только двое в семье, напишите бабушку или тётю, которая с вами не живёт.

Я пришла домой, мы пообедали, и у меня, как всегда, очень много интересных дел: картошку почистить, показать Мамочке, как я залезаю на шкаф, покачаться с Анкой на трапеции, почитать «Карика и Валю», поиграть на рояле, сходить в музыкалку, но сначала надо хотя бы десять минут, чтобы разобрать то, что задал Александр Сергеевич — он очень хороший, я не хочу, чтобы он расстраивался. Потом надо сделать арифметику на завтра и написать эти три фразы, которые задала Мария Григорьевна. И пойти с Анкой погулять. Ёлка как-то раз мне сказала, когда я ей показала тройку по русскому: «Тебе поставили тройку за грязь, а грязь у тебя потому, что ты делаешь уроки перед сном и очень торопишься!»

И вчера я решила: надо сначала отделаться от уроков, тогда будет замечательный день. Села — я делаю уроки за столовым столом, когда там не едят, — быстро арифметику накалякала, а потом по русскому тоже очень быстро написала: «Меня зовут Нина Георгиевна Шнирман. Мою Маму зовут Варвара Николаевна Шахова. Моего Папу зовут Георгий Львович Шнирман».

Всё. Три фразы — и я свободна! Сегодня на уроке русского языка смотрю на Марию Григорьевну и жду, когда она начнёт собирать тетрадки с домашним заданием, но она вдруг говорит: «Откройте свои тетрадки с домашним заданием, я буду вызывать, а вы читайте то, что написали, только читайте громко и понятно». Я открыла тетрадку и смотрю в окно — там снег идёт, я очень люблю снег. Слышу: «Васильчикова, — это моя соседка, — читай!» Она читает: «Меня зовут… бу-бу-бу, мою маму… бу-бу-бу, бу-бу-бу…» Мария Григорьевна говорит: «Я просила читать громко и понятно!» Моя соседка продолжает: «Бу-бу-бу…» Потом Мария Григорьевна вызывает ещё несколько человек — у двоих нет папы, они написали — одна бабушку, другая двоюродную сестру. Вдруг слышу: «Меня зовут… моего папу зовут… мою маму зовут… моего брата зовут…» Ух ты, думаю я, у неё семья четыре человека, как она гордится, даже не сразу села! А у нас ведь шесть… ШЕСТЬ ЧЕЛОВЕК! Какая я дура! Надо было про всех написать, потому что так ведь не будешь хвастаться, а тут я бы прочитала, и все бы узнали, какая у нас замечательная семья! Я ужасная дура и… «Шнирман!» — это меня Мария Григорьевна вызывает.

Я встаю и громко и звонко читаю: — Меня зовут Нина Георгиевна Шнирман.