Зэди Смит - О красоте

Четыре дня назад она снова нашла визитку на дне своей универсальной, как книга Элис Уолкер из Барнз amp;Нобл [39] Элис Малсениор Уолкер (род. 1944) американская писательница, лауреат Пулитцеровской премии за роман «Цвета пурпура». Барнз Нобл крупнейшая американская сеть книжных магазинов. , сумки. Сидя в автобусе с карточкой на коленях, она подвергла ее морфологическому разбору: изучила почерк, британский строй фразы, представила себе горничную, домработницу или кто там должен был ее отнести? — подивилась на толщину английской писчей бумаги с логотипом Бонд-стрит [40] Одна из главных торговых улиц в центре Лондона. в уголке и царственному наклону синих чернил. В самом деле, нелепее некуда. И все-таки, когда она смотрела в заднее окно автобуса, отыскивая в памяти счастливые мгновения этого долгого, тревожного лета, — мгновения до беды, вставшей в ее горле комом, мешающей ходить по улицам и завтракать с собственной семьей, — ей почему-то упрямо вспоминался тот вечер на крыльце с Карлин Кипе.

Она звонила, три раза. Посылала с запиской Леви.

На записку ей не ответили, а в трубке всегда был он, ее муж, со своими извинениями. Карлин неважно себя чувствует, Карли спит, и, наконец, вчера:

— В настоящее время моя жена не в состоянии принимать гостей.

— Я могу с ней поговорить?

— Будет лучше, если вы оставите сообщение.

Кики дала волю воображению. Для успокоения совести было проще считать, что Карлин Кипе прячут от мира некие темные брачные силы, нежели представить, что она оскорблена грубостью Кики. И вот сегодня Кики освободила два часа в обед, чтобы пойти на Редвуд и найти способ вырвать Карлин из лап Монтегю. И принести пирог — пироги ведь все любят. Она вынула мобильный, проворно пролистала список контактов до Джей_кол- ледж и нажала «вызов».

— Да? Привет, мам. Погоди, возьму очки.

Кики услышала, как что-то грохнуло и пролилась вода.

— О нет! Мам, сейчас.

Кики поджала губы — в его голосе чувствовался табак. Но в лоб нападать было нельзя, поскольку в том, что Джером снова закурил, вроде как она сама и виновата. Пришлось напасть косвенно.

— Каждый раз, когда я звоню, Джером, ты только что со сна. Странно, честное слово. Когда бы я ни позвонила, ты еще в постели.

— Прошу тебя, мам, поменьше нотаций. Мне тут несладко.

— Нам всем несладко, детка. Слушай, Джей, — деловито сказала Кики, отложив свой громоздкий южный педагогизм ради ближайшей деликатной задачи, — расскажи в двух словах — там, в Лондоне, отношения миссис Кипе с ее мужем, Монти… они были прохладные, да?

— О чем это ты? — спросил Джером, и Кики ощутила в трубке приглушенный пульс прошлогодней тревоги. — Что там у вас происходит?

— Нет, нет… ничего такого. Просто когда я звоню ей… звоню миссис Кипе… только чтобы узнать, как она… мы ведь соседи…

— Поболтай со мной — я твой сосед.

— Что?

— Да так. Это из песни [41] Аллюзия на строчку из песни американского хип хоп дуэта OutKast «Неу уа»: «Одолжи мне сахару, я твой сосед». . — Джером засмеялся себе под нос. — Извини, мам, я тебя слушаю. Что там про соседей?

— Ну так вот. Я просто хочу ее поприветствовать, но каждый раз, когда я звоню, он словно против, чтобы мы общались. Взаперти он ее держит, что ли… Не знаю, но это странно. Сначала я думала, что она обиделась — знаешь, как легко обидеть таких людей, в этом смысле они хуже белых, — но теперь… даже и не знаю. Что-то тут не так. Я думала, может, ты в курсе?

В трубке послышался вздох.

— Мам, я не думаю, что надо вмешиваться. Если она не подходит к телефону, это еще не значит, что злобный республиканец ее бьет. Слушай, я не хочу возвращаться домой на Рождество и столкнуться на кухне с Викторией, попивающей яичный коктейль. Нельзя ли как - нибудь заглушить в себе добрососедские порывы? Это очень замкнутые люди.

— Да кто их трогает! — воскликнула Кики.

— Ну, конечно, никто! — передразнил ее Джером.

— Не пристаю я к ним, — раздраженно проворчала Кики и посторонилась, давая дорогу женщине с коляской для близнецов. — Просто она мне нравится. Женщина живет рядом и явно нездорова, могу я зайти и узнать, как она? Или это запрещено?

Кики впервые озвучила мотивы своих действий, скрытые даже от нее самой. Вняв им из собственных уст, она вдруг почувствовала, как неточно и убого только что сказанное и как сильно в ней безотчетное желание снова оказаться в обществе Карлин.

— Нет, но… я не понимаю, зачем нам надо с ними дружить?