Питер Акройд - Мильтон в Америке

Мой индеец шагнул вперед, скрестил руки на груди, а потом положил ладонь мне на плечо: «Вот человек, — произнес он, — который все знает и говорит правду». — «Спасибо, добрый Иезекииль. Он доставил мне сведения о грандиозном предательском замысле, взлелеянном этим демоном Кемписом. Этот негодяй намерен объединить вокруг себя всех индейцев, чтобы они помогли ему истребить благочестивых братьев, населяющих окрестность! — Такого громкого ропота и стонов мне никогда не приходилось слышать; на мгновение обстановка напомнила Пандемониум. Но я справился с собственным страхом и приказал: — Тихо! Смолкните!»

Угодник Листер, сидевший прямо передо мной, выкрикнул: «Сэр, у нас под ногами саранча. Уговоры тут бесполезны. Ее нужно вытоптать!» — «Согласен с вами, Угодник. Они и вправду вредоносное племя, которое замыслило поднять против нас супостатов. Однако приободритесь. Божий промысел дает нам защиту против людской злобы, и, осмелюсь сказать, Его благоволение даровало нам статус едва ли не священный. Но это не освобождает нас от необходимости действовать. Кемписа и его шайку не одолеть без объявленной по всей форме войны. Все согласны?»

Раздались громкие крики «да», «согласны», сладчайшие для меня, чем вся мирра Хеврона.

«Но мы не так слепы, чтобы вообразить, будто ратоборствовать с ними способен любой, даже женщины и дети. Пока у нас еще есть время, я отправлюсь в путешествие. Я буду странствовать по всем крупнейшим городам Новой Англии, ища поддержки других Христовых церквей. Я побываю у магистратов и расскажу им о грозящей опасности.

Я обращусь к свободным гражданам и представителям власти — ко всем, кто располагает вооруженными отрядами. Я соберу армию Божью, дабы извести папистов под корень. Пусть их стрелы, заимствованные у дикарей, потеряют золотые наконечники, пурпурные рясы расплетутся на нитки, пусть лопнут шелковые шнурки, на которые нанизаны их четки. Богобоязненные сыны Новой Англии очистят сатанинскую дыру в самом сердце наших земель. Избранный народ будет спасен!»

Восклицания «Война! Пусть будет война!» омывали меня подобно волнам. Один из благочестивых братьев возгласил «Долой покорность!», а еще один «Объявить войну!». Таким образом я добился своего.

На следующее утро, согласно моим указаниям, были посланы с нарочными письма во все главные города и поселения нашей страны. «Ради блага христианского мира Новой Англии, — писал я, — нам всем необходимо образовать теснейший священный союз». Я предложил назвать его Объединенные Колонии Новой Англии, а также завершить соответствующие переговоры и принять решения не позднее чем через месяц. «Паписты, — внушал я братья, живущим в нашей стране, — в скором времени могут обратить индейских дикарей в воинственную, непредсказуемую силу и обрушить ее на нас, как в свое время ирландцев. Медлить нельзя. Прощайте».

В тот же вечер, когда письма были отправлены, мне доложили, что небо пересекла комета или падающая звезда; от нее исходило сияние, направленное на запад и схожее с огненным столпом; это было принято за пророческий знак, судьбоносный для нашего государства. Братья, занятые расчисткой и выжиганием лесов близ Нью-Мильтона, уверяли меня, что слышали со всех сторон пушечную канонаду и громкие мушкетные выстрелы; через несколько мгновений зазвучала барабанная дробь, удалявшаяся на запад, а среди кустов и деревьев затопала невидимая конница. Все это сулит, дорогой Реджиналд, великие перемены.

Мы с Иезекиилем Куттовонком сели на лошадей и отправились в Нью-Плимут. Нам предстояло обратиться с призывом к старшей из всех объединенных колоний, чтобы в тесном содружестве нацелить оружие и людские силы против рогатого зверя Откровения, и я решил облечь богобоязненного туземца в английское платье. Ты от души порадовался бы, дорогой Реджиналд, если бы увидел его в простом полотняном камзоле, с белой тесемкой вокруг шеи и в широкополой шляпе на дикарской голове.

Старейшинам Нью-Плимута было хорошо известно, что я пребываю на этих территориях, знали они также, какую я прожил жизнь и заработал славу. Поэтому они собрались и с должной серьезностью выслушали мой рассказ о короле Ралфе и его индейской армии.

«Церковь Христова, — сказал я им, — основана здесь восемью годами раньше, чем в других поселениях Новой Англии. Поэтому, призвав всех собраться под знамена Господа и выставить рать против Антихриста, я явился в первую очередь к вам». Они приняли мои слова с таким жаром, что я едва не прослезился. Мне было обещано прислать полк численностью в пятьдесят душ, а также отправить эмиссара в Коннектикут, чтобы просить о военной поддержке нашего общего дела.