Сол Беллоу - Приключения Оги Марча

— Она богата, как жена Саймона?

Я подумал, что она подозревает мое возвращение к Люси Магнус.

— Нет-нет, к родным Шарлотты она не имеет отношения.

— Что ж, только не позволяй ей сделать тебя несчастным, Оги, — сказала Мама.

И я понял, что она имела в виду: если невесту подобрал мне не Саймон, то собственный мой выбор вряд ли окажется удачным — способность попадать пальцем в небо я явно унаследовал от нее самой. Об охоте, разговаривая с ней, я не упоминал, но думал, что эта деталь симптоматична: сыну Агари на роду написано быть ловцом диких зверей.

Я осведомился о Саймоне. Последнюю информацию о нем я слышал от Клема Тамбоу: Саймон подрался с негром на Дрессель-бульваре.

— Он купил новую машину, «кадиллак», — отвечала Мама, — и заезжал, чтобы покатать меня. Мы чудесно провели время! Он богатеет, наш Саймон.

Известие о том, что Саймон преуспевает, меня ничуть не огорчило. Да будь он сейчас хоть герцогом Бургундским — пускай себе, ничего не имею против. К тому же, следует признаться, меня грела мысль, что и Тея является богатой наследницей. Не стоило притворяться, будто мне это безразлично.

Перед отъездом я заглянул и к Падилле, которого застал у входа в институт. Его халат был забрызган кровью, хотя он занимался вычислениями, эксперименты же, насколько я знал, в его обязанности не входили. Покуривая свою вонючую темную сигарету, Падилла обсуждал какие-то графики с типом, державшим перед ним растрепанный блокнот. Известие, что я еду в Мексику, не вызвало у Падиллы особого энтузиазма, к тому же он рекомендовал мне держаться подальше от его родной провинции Чиуауа. В Мехико, добавил он, в котором, кстати, сам ни разу не был, жил его кузен, чей адрес он готов мне предоставить.

— Поможет он тебе или, наоборот, покусится на твои деньги — предвидеть трудно, — сказал Падилла, — но если захочешь, можешь его навестить. Пятнадцать лет назад, когда я уезжал, он был беден как церковная мышь. В прошлом году я получил магистерскую степень, и он прислал мне открытку. Может, хочет, чтобы я его вызвал. А тут такой случай! А вообще счастливого пути, если получится. Только не говори потом, что я не советовал тебе остаться дома! — Внезапно он улыбнулся, и курносый его нос и высокий покатый лоб пошли морщинами, исчезавшими у корней по-мексикански роскошных волос. — И поаккуратнее со своей шлюшкой!

Даже из вежливости я не смог выдавить улыбку и решил, что говорить подобные вещи влюбленному — верх бестактности.

Таким образом, никто не напутствовал меня словами, которые мне было бы приятно услышать. Каждый считал своим долгом так или иначе меня предостеречь, да я и сам вспомнил Элеонору Клейн и рассказ Джимми о том, как ей не повезло в Мексике. Я спорил с собой, уговаривая себя, что пересечь мне предстоит только Рио-Гранде, а никак не Ахеронт, и все - таки на душе было неспокойно. На самом деле смущала меня не цель моего путешествия и не место, куда я направлялся, а состояние, в котором ехал. Я впервые отправлялся в путь не один, и это было изумительно странным. А удручала не бредовость всего этого замысла соколино-орлиной охоты, а мысль о том, что отныне все, что случится с Теей, неизбежно случится и со мной, и ничего другого ждать не приходится. Это путало.

Однако истинная, глубинная причина беспокойства мне тогда была неясна, и я грешил на Мексику и охоту. В конце концов однажды вечером, когда мы сидели с Теей и она играла на гитаре, вернее, касалась большим пальцем струны, а та отзывалась гулом, я сказал:

— А нам обязательно ехать в Мексику?

— Обязательно ли ехать? — переспросила она, накрывая струны ладонью.

— Тебя бы с легкостью развели и в Рено, и где угодно.

— Но почему ты против Мексики? Я была там много раз. Что в ней плохого?

— А что плохого в другом месте?

— Там есть дом в Акатле, где мы сможем отловить ящериц и других животных. Я договорилась с адвокатом Смитти, что развод пройдет в Мексике. Кроме того, существует еще одна причина, почему там будет лучше.

— Что за причина?

— После развода я буду стеснена в средствах.

Я невольно зажмурился и схватился за голову, словно помогая улечься в мозгу только что услышанному поразительному факту.

— Прости меня, Тея, но я не понимаю. Я считал, что и у тебя, и у Эстер полно денег. А все эти купюры в холодильнике?

— Нет, Оги, наши родители никогда не были особо богатыми. Богат мой дядя, брат отца. Но, кроме меня и Эстер, других детей в семействе нет, поэтому нас баловали, давали деньги на расходы и тратились на наше воспитание, но при этом предполагалось, что нам следует сделать хорошую партию. Эстер так и поступила — вышла замуж за состоятельного человека.