Сол Беллоу - Приключения Оги Марча

Таким образом, к утру я был совершенно разбит и не готов к встрече с его тускло-желтыми лучами и промозглым холодом вкупе с духотой от подтекающего калорифера. Не сомневаюсь, что все это может показаться мелочью человеку, одушевленному кипучей энергией. Влияние, оказываемое на нас посещением морга или автомобильной аварии, обратно пропорционально бодрящему напору энергии, которой решились дать волю. Когда Наполеон улепетывал из России в старом возке на санных полозьях, на заснеженных ее просторах чернели трупы его солдат, а он как ни в чем не бывало три дня болтал с Колинкуром, вряд ли его слышавшим, поскольку его голова была забинтована (отчего шеф и не имел возможности выдрать его хорошенько за уши), — и в гордом взгляде императора чувствовался этот его напор, взбаламутивший всю Европу.

Да, деловые, практичные люди обычно обладают неукротимой энергией. Вопрос только в том, каким костром ее подогревают и что мы можем, а чего не смеем бросить в этот костер. Энергию дает и атом, но сколько леса способны мы извести на щепки для такого костра… и чем разжигают пламя честолюбия, чтобы ярче горел?

Другое дело, что тратить энергию на ближнего нам подчас неохота, зато для себя мы ее не жалеем, что проявляется и в любви.

Пока я путался во всех этих разнородных чувствах, вошел Саймон и с ходу окрысился на меня из-за машины, а я был слишком удручен, чтобы отбрехиваться или даже по-настоящему ощутить обиду. Позволил себе лишь вяло сказать:

— Чего ты кипятишься? Повреждения незначительные, и у тебя есть страховка.

В этом и была моя ошибка. Ведь я должен был ощущать свою вину, должен был раскаиваться, повредив корпус машины и заставив рачьи глаза ее задних фар висеть на проводах. Саймона рассердило даже не столько содеянное, сколько мое равнодушие. Вот почему он прожег меня взглядом, оскалился, обнажив свой кривой клык, и угрожающе набычился. Совершенно пав духом, я не мог ему противостоять. Мне не на что было опереться. В отличие от Саймона я не чувствовал твердой поддержки, не видел, кому можно довериться. Положение мое было туманно и зыбко, но я все еще упорно держался на плаву.

Вечером я остался дома, чтобы почитать. Согласно нашему уговору весной мне предстояло посещать университет, когда это позволяли бы дела, а Саймон мог без меня обойтись. Я еще не утратил рвения, поддерживавшего меня все лето, когда существовал на книги, мечтая исхитриться и, соединив несоединимое, мерить жизнь высокой меркой. Но к тому времени Падилла уже распродал почти все мои тома — сам он бросил воровство, поступив почасовиком на службу в биофизическую лабораторию, где измерял скорость прохождения нервных импульсов, — и у меня почти ничего не осталось. Однако в ящике под кроватью сохранились обгорелые книжки — произведения классиков из библиотеки Эйнхорна. Выбрав «Тридцатилетнюю войну» Шиллера, я, не снимая носков, лег с ней в постель и принялся за чтение. Но тут вошла Мими Вилларс.

Она часто приходила, чтобы просто забрать вещи из шкафа, и не говорила со мной. Но в тот вечер ей было что сказать.

— Я залетела от Фрейзера.

— Господи… А ты уверена?

— Конечно, уверена. Давай выйдем. Надо поговорить, а Кайо небось уже навострил ушки. Он слышит и сквозь стенку.

Погода была отвратительная — не холодно, но ветрено, и уличный фонарь раскачивался и гремел как литавры.

— Ну а Фрейзер-то где? — спросил я, поскольку давно уже с ним не общался.

— Уехал. На Рождество ему надо быть на съезде в Луизиане, читать там какой-то чертов доклад, вот он и решил повидаться с родными, потому что не сможет быть с ними в праздники. Но какая разница, здесь он или нет? Какой от него прок?

— Скажи честно, Мими, замуж бы ты не хотела?

Она помолчала, словно предоставляя мне шанс взять назад свои слова и лишь меряя меня взглядом.

— Ты, кажется, вообразил, будто я, чуть что, теряю голову, — произнесла она, когда я не воспользовался шансом.

Мы еще медлили на крыльце, не решаясь подставлять себя ветру. Она потерла затылок выпростанной из широкого рукава рукой и приблизила ко мне свое круглое лицо. Выражение твердой и счастливой решимости. Счастливой? Да, счастливой… Потом она нахмурилась и задумчиво произнесла:

— Если я не пошла за него раньше, неужели надо делать это сейчас из-за какой-то случайности? Вижу, на тебя неплохо повлияли. Давай-ка выпьем по чашечке кофе.

Она взяла меня под руку, и мы дошли так до угла, где опять остановились, разговаривая, пока нашу беседу не прервало появление собачки, за которой шла женщина в каракулевом пальто и смушковой шапке, и тут развернулась сцена, наглядно свидетельствующая, что Мими и вправду способна обезвредить налетчика, выхватив у него пистолет и выстрелив ему в ногу. Собачка, возможно, сбитая с толку непогодой, плохо сориентировалась и пописала прямо на щиколотку Мими, отчего та заорала женщине, видимо, пропустившей этот интересный эпизод: