Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике

Нынче дела обстоят противоположным образом. Сам Лао-цзы явился на землю, чтобы позаботиться о своих детях. Знания его непревзойденны и велики, все помыслы его устремлены на благое, небо и земля соединены в зрачках его глаз. Один зрачок его голубой, как небо, другой коричневый, как земля. Мы приурочим свое выступление к концу великого цикла, наступающему в этот год. Говорю вам: в день Праздника Фонарей обрушится синее небо несправедливости и восстанет желтое небо великого равенства.

И он еще много говорил в таком духе, а напоследок показал всем присутствующим зеркало, в котором они увидели свои отражения в богатых одеждах и высоких шапках.

Можете себе представить, каково было Чжу Инсяну видеть и слышать все это!

В ту же ночь Чжу Инсян вызвал к себе своих доверенных чиновников и приказал:

— Немедленно выловите всех мятежников, а также окружите их храм и сравняйте с землей место для нечестивых церемоний!

Цзи Дан, кланяясь, возразил:

— Но у мятежников нет храма!

Как так нет, — рассердился Чжу Инсян, — я сам видел красивый храм с яшмовыми колоннами и золотыми стропилами!

Бывший сыщик объяснил:

— Мне довелось узнать, что мятежник Ли обладает волшебной погремушкой, сделанной из тыквы-горлянки. С помощью этой тыквы он умеет заставить людей видеть каждую вещь не такой, какова она на самом деле. Он заставляет их видеть дворцы и храмы там, где на самом деле одни болота. Голову даю на отсечение, что дивный зал, в котором вы были, на самом деле не что иное, как отхожее место!

— Какой ужас! — воскликнул Чжу Инсян, — надо немедленно захватить эту волшебную погремушку! Больше я не вижу способов бороться с ересью!

Уважаемые слушатели! Вам, конечно, сразу стало ясно, что захватить волшебную погремушку мятежника Ли можно было только с помощью колдовства. А между тем Чжу Инсян был служилый человек и глава области, и, конечно, не умел колдовать. Один из чиновников, видя его затруднение, доложил:

— Осмелюсь высказать предложение! В пяти ли от города, выше по течению реки, живет даосский праведник. Почему бы вам не посоветоваться с ним?

Чжу Инсян немедленно послал за даосом, но тот даже не ответил на переданное ему приказание явиться. Тогда Фань Чжун отправился к даосу сам.

Это было очень красивое зрелище! Перед паланкином правителя области в три ряда ехали всадники на нарядных конях. По обеим сторонам несли фонари с надписью: «паланкин правителя области». Стражники с палками в руках разгоняли народ, сбежавшийся приветствовать начальника.

К вечеру Чжу Инсян добрался до заброшенной хижины вдали от проезжих дорог. Часть его свиты отстала, а самому правителю пришлось вылезти из паланкина и пойти пешком. Навстречу ему вышел человек с темным лицом и в драном зеленом халате. Голова его была повязана ветхим платком, а с пояса свисала мухобойка, сделанная из хвоста буйвола. Чжу Инсян, в своей высокой чиновничьей шапке и в черных сапогах на белой подошве, почувствовал себя не очень-то уютно.

— Я всю жизнь следовал учению Конфуция, — сказал, кланяясь, Чжу Инсян, — вы всю жизнь следовали заповедям Лао-цзы. Наши одежды различны, наши принципы одинаковы! Страшная опасность угрожает провинции, — прошу вас, помогите народу!

Даос усмехнулся и ответил:

— Можете не рассказывать всего, я и сам знаю, зачем вы пожаловали. Необходимо отнять у мятежника Ли погремушку, которой он вводит в заблуждение народ. Но, увы, я не обладаю должной волшебной силой. Только один человек в провинции может одолеть мятежника Ли, — это некто Фань Чжун, к нему и обратитесь за помощью!

— Уж не тот ли это Фань Чжун, который разбойничает на горе Иншань, и против которого я послезавтра оправляю Цзи Дана с десятитысячным отрядом по борьбе с разбойниками?

— Именно он.

— Но я никак не могу просить его о помощи, — изумился Чжу Инсян. — Мало того, что он сам поклоняется грядущему Майтрейе, — я знаю, что он поклялся вырвать мою печень и сердце и принести их в жертву духу отца!

У Цзи Дана, присутствовавшего при этом разговоре, от страха поднялись волоски на теле, и он подумал: «Этот даос наверняка знает, что произошло на самом деле! Сейчас он все расскажет Чжу Инсяну, и вряд ли после этого я надолго останусь военным начальником!»

Но в это время раздался мелодичный звон, и к даосу, кланяясь, подошли двое отроков в одеждах даосских послушников.

— Уважаемый, — доложили они, — патриарх Чжан Даолин, изготовив киноварные пилюли, почтительнейше приглашает вас на гору Эмей принять участие в пиршестве!