Дия Гарина - Пойти туда...

Олег молча наблюдал (увы, за пределами досягаемости) за моими безрезультатными попытками подняться, вовсю наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Близко подходить он не рискнет, но ему и не надо близко. Он и так дотянется концом меча до моего горла. И если первый удар я отражу ценой сломанного ножа, то второго мне все равно не избежать. Думай, Игорь, думай. У тебя на плечах голова или ночной горшок? Оказалось, что, вероятнее всего, голова. Потому что я все-таки придумал, правда, уже в последний момент… Сделав вид, что готовлюсь отразить, удар я дождался, когда меч начал стремительное движение к моей шее. Теперь Олег уже был не в силах ничего изменить, и мне оставалось просто метнул в него нож.

Как в замедленном кино (все-таки правы были романисты) я смотрел на приближающуюся серебристую полоску Непобедимого, одновременно фиксируя, как посланный нож косо входит в живот Могильщика. Слава богу, получилось, я ведь не метал ножей с армии. Теперь, по крайне мере, умирать не так обидно…Но и на этот раз мне было суждено разминуться с костлявой.

Чьи-то руки схватили меня сзади за пояс, и рывком выдернули из под приближающего смертельного полукружья. Увы, не до конца, – острие меча все же рассекло мне кожу на горле. Но ведь это такие мелочи, правда?

Олег все еще стоял, удивленно глядя на рукоять Витькиного ножа, точащую чуть ниже диафрагмы. Хорошо, что он стоит, прикрывая, таким образом, меня от пяти нацеленных карабинов. Меня и того, кто только что спас мне жизнь. Пока я оборачивался, чтобы лицом к лицу встретиться со своим спасителем, в моей голове пронеслись десятки предположений одно фантастичнее другого. Я был готов ко всему… только не к этому. До пояса высунувшись из склепа, балансируя на хлипкой лестнице, Ольга протягивала мне Витькино ружье, одновременно снимая с плеча мое собственное. Па-ба-ба-бам… Но время, отведенное мне судьбой на удивление и растерянность, закончилось – Могильщик упал, открывая тем самым простор для огнестрельного оружия.

Мы все выстрелили одновременно. Пули свистнули совсем рядом, но, кажется, нам опять повезло. Второй залп был уже не так впечатляющ. Из пяти карабинов нам ответили всего три. Снова запели пули. Опять мимо. Но на этом наше везение закончилось. Четверо бандитов со стонами извивались на траве, но пятый чувствовал себя прекрасно. А вот наши двустволки были уже пусты. И перезарядить их мы уже не успеем. Вернее не успею я. Ольга еще может, попытаться, а для этого нужно …

Негодующий крик Ольги, которую я столкнул обратно в склеп, больно резанул меня по сердцу. Нельзя так обращаться с любимой женщиной, ну разве что в самых крайних случаях. Слепень (это был он) быстро приближался, собираясь выстрелить наверняка. Я слышал, как Ольга плачет в темноте и все никак не может перезарядить ружье. Она ведь женщина, а не боец группы "Альфа".

Слепень остановился и, усмехнувшись, стал тщательно прицеливаться. Вот в чем преимущество дроби перед пулей на небольшом расстоянии – нет нужды в слишком точном прицеле – дробь поражает большую площадь. Но меня это не спасет – у него достаточно времени и сноровки. Сейчас он выстрелит…

Вдруг позади Слепня я различил какое-то движение, и прежде, чем он успел нажать на курок, огромный волк мертвой хваткой вцепился в его руку, круша зубами кости запястья. Нет, это не волк. Наша тихая и мирная Альфа с плотоядным урчанием повалила Слепня на землю и, оставив в покое искалеченную руку, сомкнула железные челюсти на его горле. Когда конвульсивные подергивания тела прекратились, Альфа радостно бросилась в мою сторону с явным намереньем вылизать меня с ног до головы. Я едва успел увернуться, иначе, потеряв равновесие, полетел бы в склеп, из которого уже выбиралась заплаканная Ольга. Но несмотря не размазанные по щекам слезы, она не забыла прихватить перезаряженное ружье.

Только теперь, когда опасность миновала, я удосужился обратить внимание на свою раненную ногу. Рана оказалась очень серьезной, меч до кости разрубил бедро, и из него широкой темной лентой вытекала кровавая река. Если не остановить кровотечение, то минут через двадцать можно будет копать мне могилу.

Проследив за моим взглядом, Ольга вскрикнула, и, сорвав с себя верхнюю часть купальника, попыталась перетянуть ею мою ногу пониже раны. В неверном свете костров я увидел, что темно-красная, почти черная река значительная обмелела, и, успокоившись, попросил:

– Ольга посмотри, все ли они готовы, и, на всякий случай, забери их оружие.