Юй Хуа - Братья

— Какая-то хренотень эта целка. Как ни погляди — все равно ни капельки невинности, ни грамма романтики! — разочарованно пробормотал он себе под нос.

— Ну как там, все? — прогнусавила из подушек номер 1358.

— Нет, — отрезал Ли.

Он отложил бинокль и опять вцепился в лупу. А потом одним махом сделал именно то, что запретила мама номера 1358. Девица завопила как резаная.

— Мама не велела… — зарыдала она.

— Да пошла она.

Ли вовсю упражнялся с ее задницей и радостно нашептывал:

— Давай, звони маме. Ты теперь победительница, миллион у тебя в кармане.

Тут номер 1358 перестала плакать и, постонав немножко, глухо заныла:

— Мамочка, мамочка…

Какое-то время провозившись у нее на спине, Бритый Ли велел девице перевернуться, чтоб сменить позу, но та ни в какую не хотела переворачиваться. Тогда Ли стал сам ее переворачивать, но номер 1358 опять ударилась в плач. Она умоляла Ли оставить ее в покое и твердила, что это ее первый раз, а потому она боится и не отваживается смотреть ему в глаза. Ли изобразил галантность и продолжил упражняться в прежней позиции.

— Вот, мать твою, одни проблемы с целками, — кипятился он.

Тем вечером Ли отделал номер 1358 так, что она еле ноги унесла. Она-то думала, что, добившись своего, Ли отпустит ее восвояси, но тот не ограничился одним разом, а получил свое целых четыре. Первые два раза номер 1358 лежала ничком на кровати, упорно не желая переворачиваться. Она думала, что стоит ей перевернуться, как Ли увидит на животе растяжки. В итоге она утомилась и уснула. Ли тоже провалился в сон. Девица не могла и представить, что через два часа Ли проснется и, воспользовавшись тем, что она крепко спит, перевернет ее на спину, чтобы позабавиться в третий раз. Тут-то он и заметил у нее на животе полосы. Когда номер 1358 пришла в себя, она увидела, что Ли изучает ее стрии, и мгновенно перевернулась обратно. Ли не оставалось ничего другого, как продолжать упражняться прежним манером. Между делом он поинтересовался происхождением полос, и девица, постанывая, сказала, что переболела в детстве какой-то кожной заразой. Бритый Ли не стал выспрашивать дальше, но номер 1358 больше не решалась заснуть из страха, что он снова увидит проклятые растяжки и правда выплывет наружу. Обнимая подушку, она впечаталась в кровать. Бритый Ли, покончив с делом, снова заснул, но конкурсантка так и не сомкнула глаз до рассвета, пока Ли не сделал последний заход, снова придавив ее к постели. Потом он проспал пять часов, как младенец. Когда Бритый Ли проснулся, номер 1358 уже сидела в одежде на диване.

Проводив ее, Ли блаженствовал два часа. Когда Пиарщик Лю заглянул к нему, на лице у него все еще играла улыбка. Лю ужасно обрадовался и подумал, что прошедшей ночью Ли наверняка показал себя во всем блеске. Расплывшись от удовольствия, он пропел:

— Видел только что номер 1358. Еле ноги переставляет! Господин директор вчера знатно побушевал…

— Четыре раза! — вытянул Ли вперед четыре пальца.

Лю аж опешил от удивления. Выставив свои пальцы, он произнес:

— Да я если за неделю сумею один раз побушевать, и то, считай, неплохо.

— Вот я наконец узнал, что такое целка, — улыбнулся сияющий Ли. — Совсем, мать ее, на то, как я себе представлял, непохоже. Ничего в ней романтического нет!

Ткнув в сторону своих приборов, он продолжил:

— Микроскоп не пригодился. В бинокль интересно только наоборот смотреть — вроде как через дорогу получается. Лупа оказалась самая полезная — все как на ладони. — Единственная ложка дегтя, — добавил Ли, — что все четыре раза она на животе лежала.

Сказав это, он нахмурился и вспомнил о растяжках на животе номера 1358. Раньше, когда он развлекался с молодыми матерями, частенько замечал у них такие полосы. Тут он наконец понял, почему номер 1358 прижималась к кровати что было сил и ни в какую не желала переворачиваться.

— Мать твою, обдурила! — завизжал Ли.

Пиарщик испуганно выкатил глаза и посмотрел на начальника.

— Рожавшая она, — сказал Ли, — у нее растяжки на пузе. Мать твою, наверняка себе операцию сделала. Не фирменной сборки машинка-то, значит, а самопал…

Пиарщик смерил Бритого Ли долгим взглядом и только тогда понял, что произошло. Он пришел в страшное беспокойство и затараторил:

— Простите, господин директор, виноват, не сумел вам подсобить…

— Да ты здесь ни при чем, — отмахнулся от него Ли. — Я ж сам выбирал.

Потом он вновь великодушно улыбнулся и добавил:

— Тело-то у нее мама не горюй. Задница круглая, талия в рюмку, плечи покатые, ноги длинные, ладные такие, да и лицо ничего. Выходит, я все равно побил рекорд по росту…