Юй Хуа - Братья

— Откуда ж у нас еще деньги возьмутся?!

— У вас нету? — разочарованно произнес Ли и замахал руками. — Ну, тогда я тоже не знаю, как быть. Остается только считать, что мы понесли убытки. Мои-то четыреста с лишком юаней тоже потрачены.

Сказав это, он посмотрел на шестерых растерянных компаньонов, не выдержал и рассмеялся. Мороженщик ткнул в него пальцем и спросил Кузнеца:

— Чего это он ржет еще?

— Победы и поражения — все на поле боя случается. Настоящий мужик должен уметь держать удар, — указывая на своих компаньонов, произнес Ли. — А вы тут нюни распустили из-за такой ерунды. Прям как пленные…

— Мать твою, — взбесился Кузнец. — Сам ты военнопленный!

Взмахнув правой рукой, он сочно вмазал Бритого Ли по физиономии, будто по железу. От одного удара Ли свалился со скамейки.

— Я тебе четыре тыщи дал! — проревел Кузнец.

Ли подпрыгнул, обхватив руками лицо, и зло закричал:

— Ты че творишь? Че творишь?

Потом он снова опустился на скамейку, сложил ноги и занял позицию, собираясь объясниться с Кузнецом. Но тут Портной, Точильщик и Зубодер с воплями «тыща юаней!» накинулись на Бритого Ли и стали пинать его ногами. Ли, ойкая, вскочил на скамейку и с криками «Вы че творите?» уселся на ней орлом. Нападавшие стали молотить друг друга и сами заверещали от боли. Самым патетическим оказался Мороженщик Ван — он бросился вперед, будто на амбразуру, горестно выкрикивая «пятьсот юаней!», повис на руке Бритого Ли и вцепился в нее зубами, словно в шмат мяса, будто пытаясь выкусить оттуда свои потерянные деньги. Ли завизжал, как свинья под ножом, соскочил со скамейки и стал трясти рукой, пока не скинул с нее острозубого Мороженщика. Видя, что дело принимает опасный оборот, он схватил свою сумку и карту и выскочил из лавки. Оказавшись снаружи, он решил, что спасен, и возмущенно заорал тем, кто остался внутри:

— Че вы творите? Че вы творите-то? Ну, не выгорело дело, но можно ж себя по-людски вести. Можно сесть да поговорить по душам.

Ли думал было продолжить толковать с ними, но, заметив, что из лавки выскочил Кузнец с молотом в руках, закричал:

— Но сегодня чего разговаривать!

Как говорится, с сильным не борись, с чиновным не судись. Ли тут же обратился в бегство, и бежал он быстрее иного зайца. Кузнец несся за ним с молотом до самого конца переулка. Только там он остановился и проревел вслед улепетывающему Ли:

— Мать твою, слушай сюды: если еще тебя увижу, врежу от души! И все мои будут твоих метелить до скончания веков!

Произнеся эти воодушевляющие слова, Кузнец развернулся и пошел обратно. По дороге он думал о своих уплывших из рук тыщах, и душа у него скукоживалась, как росток, прибитый инеем. Свесив голову, он доковылял до лавки. Четверо компаньонов от мыслей о своих потерянных сбережениях были уже все в слезах. Заметив входящего Кузнеца, Мороженщик заревел в голос.

— Что ж, наши кровненькие, вот так и пропадут без следа? — проныл Портной.

Услышав это, Зубодер и Точильщик тоже заплакали. Кузнец швырнул молот к печи, плюхнулся на кушетку Зубодера и стал звучно молотить себя кулаками по голове, будто то была башка треклятого Ли.

— Вот я мудак, мудак, мудак распоследний! — орал Кузнец. — Как я мог поверить этому сучьему мудачью!

Точильщик и Зубодер не выдержали и тоже стали хлестать себя по башкам, приговаривая:

— Вот мы сучьи дети…

Одна только Тетка Су не потеряла ничего, но, глядя, как неистовствуют компаньоны, тоже расплакалась.

— Вот как хорошо, что в храм-то сходила… — бубнила она, растирая слезы.

Когда Кузнец измолотил себя так, что у него голова пошла кругом, он, скрежеща зубами, поклялся:

— Пока этого мудака, Бритого Ли, не сделаю инвалидом, не успокоюсь.

Услышав это, захлебывающийся плачем Мороженщик, вытер слезы. Напустив на себя героический вид он, как Цзин Кэ*, собирающийся убить Цинь Шихуана*, замахал кулаками:

— Изувечу…

Точильщик и Зубодер тоже поклялись страшными клятвами. Точильщик сказал, что отрежет к чертовой матери Бритому Ли все его хозяйство, нос и уши тоже отрежет, а потом оттяпает ему пальцы. Зубодер поклялся, что выдерет у Ли все зубы и все жилы. Но и после этого им не стало легче — компаньоны продолжали отрезать, и выдирать, и клясться, пока от Бритого Ли и вовсе ничего не осталось.

Воспитанный и тихий Портной тоже вдруг заговорил, как отъявленный храбрец. Он сказал, что так ненавидит Бритого Ли, что с удовольствием отрезал бы ему голову. Чтобы доказать, что это не шутка, Портной добавил, что под кроватью у него спрятана японская шашка. Немножко заржавела, конечно, но если Точильщик согласиться поточить, то за пару часов она опять засверкает, как новенькая. Вот так он и отрежет Бритому Ли его чертову башку.