Аля Аль-Асуани - Дом Якобяна

У шейха вырвался громкий смех, которым он попытался разрядить атмосферу, но тщетно… Тяжелая тень печали нависла над ними, и шейх поддался грусти, вздохнул, попросил прощения у Всевышнего и сказал:

— Крепись, Таха… Я понимаю и чувствую твою боль… Я хочу, чтобы ты перетерпел ради Аллаха Всевышнего все, что сделали с тобой эти неверные. Бог наградит тебя за это самой высокой наградой, с позволения Всевышнего… Я знаю, что рай достается тому, кто принимает муки за Аллаха… Все, что с тобой случилось — лишь малая плата, которую платят по доброй воле усердствующие в джихаде во имя справедливого слова Всевышнего… Наши правители защищают свои интересы и свое нечестно нажитое богатство, а мы защищаем божественную религию… Мы жаждем иного мира, а они хотят земного… Их роскошь ничтожна и отвратительна, мы же дали обет Всевышнему стоять за Него, и Он никогда не нарушит своего обещания…

Таха как будто ждал слов шейха, чтобы выплеснуть свою боль. Он произнес низким голосом:

— Они унизили меня, владыка!.. Унизили так, что я понял: в бродячей собаке больше достоинства, чем во мне… Со мной поступили так, что я и вообразить не мог, будто мусульманин на такое способен.

— Они не мусульмане, они безбожники, так считают все знатоки мусульманского права.

— Даже если и безбожники… Им что, никого не жалко? У них нет детей, дочерей, жен, которых они любят и жалеют?! Да если бы меня арестовали в Израиле, евреи бы со мной такого не сделали… Даже если бы я был шпионом и предателем своей веры и своей страны, со мной не сделали бы такого… Я спрашиваю, какой грех я совершил, чтобы заслужить такое ужасное наказание?.. Неужели соблюдение шариата стало тяжким преступлением?! Иногда в заключении я успокаивал себя мыслью, что все, происходящее со мной, нереально… Кошмарное видение, вот я проснусь и увижу, что все закончилось… Если бы не моя вера в Аллаха Всевышнего, я убил бы себя, лишь бы избавиться от этого страдания.

Боль отразилась на лице шейха, он продолжал молчать, а Таха взял его за руку и сказал:

— Они завязали мне глаза, чтоб я не смог их опознать… Но я поклялся перед Аллахом, я обещал найти их… Я узнаю их и отомщу, один на один.

— Я советую тебе, сынок, оставить в прошлом этот горький опыт… Я знаю, что прошу невозможного, но это единственно верный выход в твоем положении… То, что произошло с тобой в камере, не только твоя беда… Такова судьба всех, кто громко провозглашает правду в нашей обездоленной стране. И в ответе не только кучка офицеров, но весь преступный безбожный режим, при котором мы живем… Ты должен направить свой гнев целиком против этого режима, а не против нескольких человек… Всевышний сказал в Священном писании: «В Посланнике Аллаха был прекрасный пример для вас». Правдив Великий Аллах! В Мекке Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, потерпел поражение и был унижен. Усилились страдания его, и посетовал он Господу на свою беспомощность и бесчестие, но при этом он не посчитал джихадом личную месть неверным, а направил свои усилия на распространение Слова Божьего, и потом, когда наша божественная религия одержала победу, Пророк простил всех неверных и отпустил на свободу… Этот урок ты должен усвоить и поступать так же.

— Это был Пророк, да благословит его Аллах и приветствует и смилуется над ним, а я не пророк, я не смогу забыть, что сделали эти негодяи. То, что случилось со мной, каждую минуту преследует меня, я не могу заснуть, я так и не пошел в университет после того, как меня выпустили, и уже не думаю, что пойду… Целый день я сижу в своей комнате, ни с кем не разговаривая, порой мне кажется, я сойду с ума…

— Не сдавайся, Таха. Тысячи молодых ребят-исламистов были арестованы, вытерпели нечеловеческие пытки и вышли на свободу с еще более твердым решением бороться против насилия. Настоящая цель тех, кто служит этому режиму, — не просто причинение физической боли под пытками тем, кто исповедует ислам. Им нужно подорвать вашу психику, чтобы вы утратили способность вести джихад… И если ты поддашься отчаянию, эти безбожники добьются своих целей…

Шейх пристально посмотрел на него и взял за руку.

— Когда ты вернешься в университет? — спросил он.

— Я не вернусь.

— Ты должен… Ты прилежный, успевающий студент, тебя ждет блестящее будущее, с позволения Всевышнего… Положись на Аллаха, забудь, что было, и вернись к занятиям на факультете…

— Не могу… Как теперь смотреть людям в глаза?

Таха вдруг замолчал, его лицо сморщилось, и он простонал: