В комнату вошли служанки, в руках первой – немки Анны – сверкали два канделябра о трех свечах каждый, вторая – полная и неповоротливая Роза – внесла поднос с вином и закусками. Косясь на нас, девушки обменялись понимающими взглядами и начали молча расставлять угощения. Один из канделябров занял свое привычное место около зеркала, осветив сразу полкомнаты, второй был водружен посередине стола, куда мой гость положил свою табакерку с картинкой, изображающей гейш, занимающихся любовью на качелях.
Неловкая Роза задела ее рукавом, и безделушка со звоном шлепнулась об пол. Маркиз пошевелился во сне, в то время как мерзавка опустилась на колени с явным намерением не столько найти дорогую табакерку, сколько прикоснуться к бедру мужчины. Я бросила на нахалку гневный взгляд, а он улыбнулся и, пряча глаза от резкого света, ткнулся лицом мне в грудь. Девчонки захихикали и поспешили покинуть комнату.
Я посмотрела на молодого человека, не понимая почему изящный серо-серебряный парик так и не исчез с его головы.
– Позвольте представиться, прекраснейшая из прекрасных. Маркиз де Сад, и с этого момента – ваш самый пылкий обожатель.
– О-о-о, божественный маркиз! Какое чудо! – завизжали за дверью.
– Я узнала вас, сударь.
– Когда же? Неужели моя маска оказалась недостаточно непроницаемой? – Он откинулся навзничь и, подхватив веточку винограда, начал отщипывать от нее ягодку за ягодкой.
– Я узнала бы вас под любой маской, милый маркиз. Но уверенность появилась только здесь. – Я провела стопой по его ноге.
– Я рад, что мой дружок, – он кивнул на вновь напрягшийся член, – сумел должным образом отрекомендоваться, пока уста мои были заняты более интересным делом, чем произнесение праздных слов. Жаль, но уже сегодня я должен покинуть вас. – Он отыскивал разбросанные вещи.
– Но к чему такая поспешность? Скажите, я не понравилась вам? Неужели мне не удастся удержать вас хотя бы на…
– Ни на минуту… а то вы погибнете.
– Скажите просто, что я не сумела удовлетворить ваш изысканный вкус. Не знаю, быть может, вы ждали чего-то другого, скажем, чего-нибудь из восточной любви, или старые как мир новшества французского двора пришлись бы вам по вкусу? Во всяком случае, я вижу, что вы стремитесь от меня одной только своей глупой головой, в то время как ваш член выдает вас и готов уже к новой атаке. – Я приняла самую соблазнительную позу, на которую только была способна, запрокинув назад голову и полуоткрыв рот.
– Я ухожу не потому, что не хочу вас, лукавое вы создание, а лишь потому, что не желаю причинить вред.
– Вред мне? – Я повела бедрами, извиваясь всем телом.
Между нами дрожал воздух. Он покачнулся, но устоял на ногах.
– Любовь со мной не может быть игрой – это лобзание дьявола, сжигающее все, к чему я только ни прикоснусь.
– Ну, убей же меня! Убей! Только иди ко мне! Люби меня!
– Это не слова! – Он подался вперед и заскользил языком по моим икрам, пробираясь все выше и выше. – Мои поцелуи высасывают жизнь по капле, мои прикосновения – прикосновения пламени к нежным лепесткам лилии. Это правда. – Его руки нащупали мои ягодицы. Я застонала. И тут же маркиз одним рывком перевернул меня на спину, его лицо оказалось против моего лица, а грудь словно сжали в горячих тисках.
– …Я буду любить тебя, но до последнего! Две недели – потом ты умрешь. – Все еще смотря мне в глаза, он резко вошел в меня, причинив мгновенную боль.
– Да… Только люби меня… Мне больше ничего и не надо, – сказала я, – две недели – это целая жизнь. – А про себя подумала: «Дней семь, не больше, как и предсказывал Владимир Глебович, – но лучшего любовника все равно уже не будет. Так что и жалеть не о чем».
– Я открыла глаза, когда мы подъехали к небольшому красно-кирпичному домику в готическом стиле, какие уже года три как вошли в моду среди депутатов и их ближайшего окружения.
«Ага, маркиз все-таки расстался со своим париком», – подумала я, и тут же Павел выскочил из машины и одним прыжком взлетел на крыльцо. Я разглядывала его спину и торс. Наконец дверь поддалась, и он вернулся за мной.
«Последнее пристанище… – Я чувствовала себя разбитой. – Доктор сказал – неделя…».
Небольшой холл блистал чистотой, прямо на полу (списанном явно с какого-то дворца) стояла парочка пузатых ваз, из мебели здесь были лишь длиннущий диван для собаки или сторожа, телевизор на стеклянной тумбочке и шкафчик для обуви.
– Дом еще плохо обставлен. – Зерцалов перехватил мой взгляд. – Но наши комнаты в полном порядке, и еще тут по соседству живут муж и жена – очаровательные старички, они присматривают за порядком, но, думаю, что до магазина я и сам доберусь. Не будем перегружать их лишний раз. Насколько я понял, им и так несладко живется. Мой приятель сказал, что когда он утром заводит двигатель, у них в доме создается такой шум, какой обычно можно услышать только у водопада.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу