Жужа Д.: Резиновый бэби (сборник)

Потом часть гостей повезли в ночной клуб «Gilda». Там в самом центре выгородили специальную зону с удобными креслами и столами – мы расселись свободно, курили и пили, а вокруг танцевала удивленная итальянская молодежь, которой пришлось подвинуться и было запрещено курить. Батлер сел рядом с наследником – положил локти на спинку кресла и вытянул вперед длинные ноги. Мне показалось, что было в этом какое-то внутреннее бахвальство, и почему-то стало неприятно. Ну ради чего, скажите, можно униженно жить и копить, копить в кубышку, а потом умереть, так ничего про эту жизнь и не поняв! Я вспомнила, как в детстве на одном и том же месте всегда сидела старуха-попрошайка, страшная и грязная. Она протягивала к прохожим руку в черных пятнах и плевалась, когда ей ничего не давали, а когда она умерла, у нее в матрасе обнаружили кучу денег. Много лет эта нищенка спала на мятых купюрах...

В клубе не было шампанского, того, что пил наследник – и батлер был послан раздобыть его в городе. Тогда один из гостей, видимо, близкий друг – полный, с сильно набриолинеными волосами и бархатными ботинками, больше напоминающими домашние туфли, – сначала сделал озабоченное лицо, а затем обратился к сыну шейха, глядя на него масляными глазами:

– Тебе еще не надоел этот русский?

Тот удивился и поднял глаза на толстяка.

– Ты зря позволяешь ему сидеть с собой за столом, когда ешь с семьей. Это неправильно! А потом, что он выкинул сегодня...

– А что он выкинул сегодня? – переспросил шейхов сын и улыбнулся.

– Ну ты слышал этот его рассказ про какого-то ребе?

– Чего ты хочешь?

– Ты его слишком приближаешь.

– Думаешь?

– Конечно.

– И что ты предлагаешь?

– Я бы поостерегся... Зачем он тебе?

И тут сын шейха повернулся ко мне – и, внимательно глядя мне в глаза, спросил:

– А вы чтобы посоветовали?

– Я?

– Ну да? Вы же видели моего батлера. Что? Стоит мне ему доверять или нет?

– Думаю, нет.

– Почему же?

– Во-первых, многие из моих соотечественников научили меня им не доверять... А во-вторых, я не люблю людей, которые запасают впрок саму жизнь.

Весь полет обратно домой я вспоминала про этого несчастного батлера и про то, как странно устроена наша жизнь...

Мой ангел встречал меня в аэропорту. Сначала я услышала его голос, а потом увидела лицо. Сердце сжалось и тут же сильно заколотилось. Какой он все же красивый. Темные мягкие волосы, ровно очерченный рот с уголками, чуть вздернутыми вверх, короткий прямой нос. Но самое необыкновенное – его глаза. Зеленые, чуть ореховые к ободку и удивительно вырезанные – будто у висков их потянули вверх. Он обьявил, что сегодня прилетает его отец. Познакомиться со мной.

Я слушала его и думала, что раньше таких, как он, не встречала. Я могла наблюдать за ним часами! Он не знал своей красоты и совсем ею не пользовался. Всегда старался оттенить другого, дать собеседнику раскрыться, расцвести, а потом любовался им.

Совсем скоро после нашего знакомства, после того, как мы дважды невинно прогулялись по паркам, – он позвонил и предложил мне выйти за него замуж. И добавил, что все уже рассказал отцу. Я удивлялась и восхищалась одновременно. Я будто настраивалась с ним на правильный тон. Ведь с ним нельзя было ни фальшивить, ни хитрить. На его предложение я сразу согласилась. Как можно было отказать ангелу.

Мы сидели обнявшись на диване – я читала вслух «Хазарский словарь», когда зазвонил телефон.

– Папа внизу.

Сразу же запел входной звонок. Ангел встал, улыбнулся, чуть склонил в сторону голову и протянул мне руку.

Мы вместе спустились вниз – он повернул ручку и мягко открыл тяжелую дверь. На улице, под навесом, в старом темно-сером пальто, стряхивая сложенный зонт, стоял – батлер. Дождь стрелял белыми искрами вокруг фонарей.

Как ты, моя крошка? Как ты, мое сокровище?

Каракатицы с полентой по-венециански.

Слишком странный, чтобы жить, и слишком редкий, чтобы умереть...

«Я знаю, что ты женат, но у меня тоже есть чувства».

Наблюдение за цветением сакуры.

Разг., от англ. Blue Monday, обозначающее вялый понедельник.

Коробка для еды.

Наблюдение за полной луной.

Жаровня.