Дмитрий Лекух - Игра слов

А так – ни-ни…

…Самое интересное, что я уже и не помню, как мы с ним познакомились.

Мне кажется, что они были в моей жизни всегда: это холодно шипящее зимнее море, этот промозглый ветер, этот галечный пляж и этот пожилой армянин с темной и загадочной судьбой, колдующий над старинной медной туркой, откуда по всей комнате разливается одуряющий, ни с чем не сравнимый кофейный запах.

Я, кстати, как-то купил в антикварном магазинчике точно такую же медную турку и почти такую же старинную ручную кофемолку. Соорудил на даче специальный ящик с песком для правильной варки кофе.

Покупал самые дорогие и самые элитные зерна.

И – у меня ничего не получилось.

Вернее, – нет.

Получалось.

Кофе варился довольно вкусный, друзья хвалили за мастерство.

Но я-то – пил настоящий кофе, кофе Самвела Погосовича, и себя – не обманешь…

– Сержант, твою мать! Ты что, обосрался там, курица московская?! Вперед!

…Голос у летехи – мужественно-хрипловат.

Надсаден.

Сосунок.

Два месяца всего здесь, а туда же.

А губы – пухлые.

Мой ровесник, наверное, крыса служебная.

Ему хорошо – «вперед».

Я и сам бы рад «вперед».

А кого с собой?!

Одни зеленые…

Лис, правда, есть.

Но Лис – дембель.

Я что, враг своему здоровью?!

…И все-таки – я посмотрел на Лиса.

Он понял.

А что я могу сделать?!

Нырнули вниз…

…Ну, с Лисом – не страшно.

У нас с ним – инстинкт.

Он, пока мне этот «инстинкт» нарабатывал, – два зуба выбил, падла. Год назад, я тогда только-только из учебки пришел.

Романтиком еще был.

Зеленые, кого, разумеется, не поушибает, тоже такими, как я, станут.

Со временем.

Но сейчас их с собой брать – чистое самоубийство. И убийство, разумеется. Только вот «убийство» мне сейчас как-то по херу.

Тут как бы самому в живых остаться…

…Расщелина. К камню. Очередь. Перебежка. Снова очередь. Встречная вспышка.

Это – в меня.

Слева Лис.

Я его не вижу, но чувствую.

Инстинкт…

…Прижал, падла.

Пыль теплая и почему-то воняет бензином.

Откуда здесь бензин?!

Здесь не каждая лошадь-то пройдет.

А воняет…

…Наша работа – отбить летуна. Живым или мертвым. Лучше, конечно, живым, но это – абсолютная нереалка.

Даже если жив – прирезать всегда успеют.

А мы потом погрузим двухсотого на вертушку и отправим на базу. Там его запакуют в цинк, дадут, на радость блядующей жене, орден, и отправят в Союз.

А ему, интересно, не один хер, где гнить?

«Шурави! Шурави!!»

Ага.

Зашевелились.

Поняли, с кем дело имеют.

Спецназ – это тебе не хрен собачий.

Летеха сверху из СВД щелкает. И хорошо щелкает! Молодец, зелень! Если б еще не такой говнистый…

Ну, вот и все.

Повылазили…

Лапки вверх, оружие на землю! Да не за голову, не за голову, вверх! Ты мне так больше нравишься, понял?!

Не понял??!!

На, держи, розовую ниточку поперек живота.

Другие зато понятливее будут.

…Так, а где вертолетчик?

Где летун, я спрашиваю?!

Мигнул Лису, пусть пошукает.

А я пока этих тут посторожу…

…Ага, зеленые подкатили. Во главе с летехой. Как с плаката: камуфляж, лифчик, шнуровка.

Зубр империализма.

Такой пока существует – дембель точно в опасности.

А – молодец, будет из него толк.

Пооботрется.

Автомат за спину.

Где Лис?

– Старшой! Ну-ка, иди сюда, посветишь…

Ага.

Вот и он.

Нарисовался.

Подошел, посветил фонариком в расщелину.

Ну и что.

И не такое видали.

Изо рта летуна торчал внушительных размеров член вместе с мошонкой. Я аж позавидовал.

Размерам, разумеется.

С корнем выдрали, гады.

Поискал пульс – да куда там…

– Старшой, ну чо?

Я пожал плечами.

Чо-чо…

Будто сам не видит.

– А-а-а!!! Сс-с-су-у-ук-к-к-и-и-и!!!!

И – очередь поперек тощего табунка пленных.

Нервы, что тут поделаешь…

– Лисин! Прекратить!! Прекратить, кому сказал!!!

Летеха заверещал, ублюдок правильный.

Иди, иди сюда.

Полюбуйся.

…Посмотрел.

Что побледнел-то, дружок?

Никак поблевать захотелось?!

– Вссе-о… ввссе-е-о равно нн-нельзя, – выдавил.

И – побрел куда-то, покачиваясь.

Ну-ну.

Ничего, озвереет со временем.

Я, когда первого положил, – с трех шагов, аж сукровицей все х/б на хрен изгваздал, – так, почитай, неделю вообще жрать не мог, только травой и спасался, благо вокруг вертолетного поля ее у нас – целые заросли.

До трех метров в высоту аж вымахивает, отрава.