Женя Рассказова - Внутри нее

– Любимая, мне очень жаль, но так не может больше продолжаться. Твое сердце не выдержит двоих. Нужна операция. Иначе вы обе погибнете.

– Операция? К черту операцию. Разве мы обе не можем остаться? При чем здесь сердце? Это орган, который гоняет кровь по моему организму! Как может этот насос повлиять на то, что мы снова потеряем друг друга?

Федор покачал головой:

– Ты права. Сердце здесь ни при чем. Но в момент, когда ты закроешь глаза, когда твоя жизнь будет висеть между жизнью и смертью, одна из вас должна будет уйти. Кто это: Ева или Мария – не знает даже Фрида.

– Кто такая Фрида? И почему она должна все знать?

Я взял на себя смелость все объяснить:

– Фрида – ясновидящая. Она знала твою судьбу еще до появления тебя на свет. Именно так я нашел Еву.

Я рассказал ей все, что знал сам, и все, о чем поведала мне Фрида.

Ева-Мария долго и внимательно слушала, пока я не закончил свой подробный рассказ.

– И тогда старуха сказала мне: «Победит лишь одна! Та, которая умеет любить».

– Я очень хочу жить. И я буду! – сказала она.

Мы с Федором переглянулись, понимая, что сейчас за жизнь борется Мария.

Я вышел, оставив их наедине. «Разве это не мечта каждого мужчины: быть сразу с двумя женщинами?» – подумал я, представляя, что пришлось пережить Федору за все это время. И все же ему трудно позавидовать. Когда ты сталкиваешься с обстоятельствами, которые не в силах изменить и от которых не в силах отказаться, – ты становишься заложником ситуации. И не можешь делать выбор сам.

– Прости меня, дорогой Федор, я обманывала и мучила тебя. Я приношу несчастье даже самой себе. Что уж говорить о других.

Раньше ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, кто находится перед ним: Ева или Мария. Теперь Федору приходилось разговаривать с ними обеими, и это было для него несколько непривычно.

– Ты даже не понимаешь, скольких людей ты сделала счастливыми. Одним ты подарила стимул к жизни и обеспечила заработком. Посмотри, как много людей с интересом трудятся за общую идею. Твои рестораны – одни из самых лучших в городе. Чтобы попасть туда, нужно бронировать столик за несколько дней. Я сам пробовал сделать это. – Он улыбнулся, вспоминая, как однажды, загримировавшись под старика, пришел в ресторан, чтобы понаблюдать за Марией издалека. Он любовался тем, как живо и непринужденно она следит за порядком в зале, как вдруг заметил на стенах картины Евы. Те самые, которые он отнес в галерею. Получалось, что Марии они пришлись по душе, и возможно, она сама купила их, чтобы украсить свой ресторан.

Федор присел на край кровати и взял девушку за руку, собираясь рассказать о Еве:

– Другим – тем, с которыми ты была Евой, вернула понимание прекрасного. Они снова начали чувствовать и жить сердцем. И пусть не каждый из твоих почитателей стал художником, все они увидели мир иначе, так же глубоко, как видишь его ты. Ты прожила две прекрасные насыщенные жизни! Боже, что я говорю... Ты проживешь и подаришь еще много радости людям, и мне в том числе.

– Но ты же слышал, что больше так не может продолжаться. Должна выжить только одна из нас. И кто она, я не знаю. Мне так страшно. Не оттого, что я могу умереть, а от того, что я ничего не сделала. Я так мало успела. – Ева-Мария сжала его руку так сильно, что ее боль тотчас же передалась ему.

Федор сказал то, что чувствовал в данную минуту:

– Послушай, мне все равно, кто из вас останется в живых, потому как я люблю вас обеих. Помнишь, настоящая любовь – это та, которая не требует ничего взамен. В любом случае я буду рядом. Если ты позволишь.

Девушка улыбнулась, но улыбка ее была такой странной, что даже он не мог догадаться, какая из двух душ ему подарила ее.

Всю ночь мы с Федором провели в коридоре возле операционной. Через пару часов ожиданий мое сердце не выдержало, и я уговорил охранника принести мне чего-нибудь выпить. В наличие оказался только медицинский спирт. Я разбавил его апельсиновым соком и предложил Федору. Но тот отказался составить мне компанию, бродил из угла в угол и создавал еще более нервную обстановку. Почти под утро ее на каталке перевезли в палату. Операция прошла успешно. Доктор сказал, что через несколько часов она должна прийти в сознание. Мы оба с нетерпением ждали этого момента.

По неподвижному, бледному лицу невозможно было сказать, какая из двух девушек осталась в живых. Наконец она открыла глаза. Первые слова, которые она произнесла, исходили из самой глубины ее странной, не похожей на других души: