Женя Рассказова - Внутри нее

– Ты не против, если я избавлю тебя от всего этого хлама? – Федор перебирал картины в запылившемся углу Евиной мастерской.

– Не говори так.

– Почему тебе можно, а мне нельзя?

– Потому что это мой хлам, моя мазня. Как хочу, так и называю. – В глазах Евы блеснула обида. Глаза сразу покраснели. Еще чуть-чуть, и из них покатились бы слезы.

– Да ладно тебе! – не оборачиваясь, сказал Федор. – Пожалуй, я заберу вот эту и эту мазню. У друзей скоро день рождения. Тебя не затруднит поставить здесь свою подпись?

– Да, конечно. – Ева прикоснулась к обеим полотнам кистью. – Уверена, что ты получишь натянутую улыбку благодарности, а эти рамки они сложат куда-нибудь на антресоли, где им, собственно, и место.

– Это уже их дело. А что ты пыталась изобразить вот здесь?

– Ревность! Неужели не понятно? Все буйство бестолковых эмоций, которых переживает человек, рисуя себе картины измены.

– Теперь вижу. Вот эта загогулина похожа на червяка.

– Нет там никакого червяка! Это просто набор красок, их слияние и взаимодействие. Видишь, у каждой картины есть свой рельеф. Смотри, как это делается. – Ева взяла густой мазок краски и провела его прямо по гребню волны. – Создается впечатление, что тебя сейчас может захлестнуть...

– Меня уже захлестнуло. – Федор обнял возлюбленную, поднял ее на руки и понес вниз по ступенькам.

– Куда мы? – смеясь и суча ногами, прошептала Ева.

Федор больше не сказал ни слова. Положив девушку на кровать, он стал целовать каждую клеточку ее тела. Ева никогда раньше не испытывала ничего подобного. Даже в самых смелых мечтах она не могла предположить, что ее тело будет дрожать и переливаться, качаться на волнах добровольного безумия и останавливаться только затем, чтобы перехватить дыхание. Что он делал с ней? Как ему удалось разбудить этот вулкан? И как она будет теперь жить дальше, узнав, что между жизнью и смертью есть момент блаженного полета, который заставляет тебя хоть ненадолго оторваться от земли и парить вместе с тем, кто подарил тебе это чувство.

– Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно? – спросил Федор, когда они уже просто лежали в объятиях друг друга.

– Немного. Вот здесь. – Ева положила руку себе на грудь, туда, где захватывает дыхание, когда с тобой происходит что-то особенное.

Федор дождался, когда девушка заснула, потом снова поднялся на чердак и кропотливо перебрал все картины. Он вышел из дома с четырьмя аккуратно свернутыми полотнами.

Пожалуй, это был первый читаемый мною женский роман. Я читал его стоя, сидя и лежа, поглощая информацию большими жадными глотками. И хотя я не доверял эзотерике и знаковым совпадениям, но четко понимал, что сам Господь благословил союз Марианны и этого художника по фамилии Вильмонд. Судьба сводила их несколько раз, давая понять, что им суждено быть вместе.

«Первый раз мы встретились на выставке. Я пришла туда с подругой, чтобы взглянуть на копию портрета Моны Лизы. Для актрисы очень важны нюансы и полутона. Она должна обладать проницательностью, уметь перевоплощаться и копировать каждую деталь. И когда я смогла рассмотреть картину, то попыталась представить себя героиней с самой таинственной улыбкой на свете. Копируя мимику Моны Лизы, хотела улыбнуться так же. Я заметила чью-то тень справа, и, обернувшись, увидела незнакомца. Это был очень странный человек. Мне никогда не нравились мужчины с бородой и усами, лица которых слишком закрыты, чтобы можно было предугадать черты характера. Но тут совсем другой случай. Глаза выдавали в нем нечто такое, что сразу притягивало. Мне вдруг захотелось стать частью его внутреннего мира. Ведь тогда мой мир станет глубже. Я полюбила его задолго до того, как он начал говорить. Не осуждай меня, дорогой дневник, за мою поспешность и легкомыслие, но разве жизнь не слишком коротка, чтобы бродить по призрачным замкам, так и не найдя нужную дверь...»

Чем дальше я читал дневник, тем больше понимал, как же причудливо, должно быть, сплелись гены в ребенке, которой появился на свет у этих родителей. Этим ребенком стала Ева-Мария.

«...И тогда я пришла к гадалке. Ее звали Фрида. Она говорила людям правду о прошлом и настоящем и видела, что с ними будет. Мне не терпелось услышать подтверждение своих внутренних ощущений. Он стал моей судьбой, любовью, фатумом. Квартира Фриды находилась в Лялином переулке. Сначала меня удивило, что таинства могут происходить в назначенных местах, но то, что я услышала от гадалки в тот день, не мог знать никто, кроме меня. Я поверила ей».