Николас Спаркс - Счастливчик

— Вероятно, так и есть. Мы редко расстаемся.

— Злой человек, — пожурила она его.

Он улыбнулся ее игривой манере разговора, поехав задним ходом.

— Мы направляемся в центр?

— Нет, — сказала она. — Сегодня мы уедем из города. Просто сверни на главную скоростную трассу и поезжай по направлению к побережью. Мы направляемся не на пляж, но по пути к нему есть одно хорошее место. Я предупрежу тебя, когда мы приблизимся к следующему повороту.

Тибо последовал ее указаниям, поехав по тихим улочкам в сгущающейся тьме. Они за пару минут добрались до шоссе, и, когда машина набрала скорость, деревья по обе стороны дороги начали расплываться. Тени растягивались по всей проезжей части, затемняя машину.

— Так расскажи мне о Зевсе, — начала она.

— Что тебя интересует?

— Все, что ты хочешь рассказать. Что-то, чего я не знаю.

Он мог бы сказать: «Я купил его, потому что у женщины на фотографии была немецкая овчарка», — но не сказал. Вместо этого он произнес:

— Я купил Зевса в Германии. Я прилетел туда и сам выбрал щенка из помета.

— Правда? Он кивнул.

— Овчарка в Германии — это как белоголовый орлан в Америке. Это символ национальной гордости, и заводчики очень серьезно относятся к своей работе. Я хотел получить собаку с хорошей родословной, которая работала бы на нее. А если ищешь именно это, то лучших собак стоит поискать в Германии. Среди предков Зевса много участников и чемпионов программы «Шутцхунд».

— А это что такое?

— По этой программе собак проверяют не только на послушание, но и на умение идти по следу и защищать хозяина. И конкуренция очень жесткая. Обычно соревнования длятся два дня, и, как правило, победители оказываются самыми умными и способными к дрессировке. А поскольку среди предков Зевса много участников и чемпионов, он создан и для того и для другого.

— А ты его дрессировал, — произнесла она с потрясенным видом.

— Да, с тех пор как ему исполнилось шесть месяцев. Когда мы шли из Колорадо, я работал с ним каждый день.

— Он удивительный зверь. Ты можешь в любой момент подарить его Бену, знаешь. Он, должно быть, придет от этого в восторг.

Тибо промолчал.

От нее не скрылось выражение его лица, и она придвинулась чуть ближе.

— Я пошутила. Я не стала бы забирать у тебя собаку.

Тибо чувствовал тепло, исходящее от ее тела.

— Если ты не против, я хотел бы узнать, как повел себя Бен, когда ты сказала ему, что сегодня идешь со мной на свидание, — спросил он.

— Он хорошо это воспринял. Они с Наной все равно собирались смотреть видео. Они договорились о том, что устроят сегодня киновечер, еще раньше на неделе по телефону назначили дату и все такое.

— Они часто это делают?

— Раньше — да, но это первый раз, с тех пор как она перенесла инсульт. Я знаю, что Бен ждал этого с огромным нетерпением. Нана делает поп-корн и обычно разрешает ему засиживаться допоздна.

— В отличие от мамы, конечно.

— Конечно, — улыбнулась она. — И чем ты в итоге сегодня занимался?

— Домашними делами. Убирал, стирал, ходил за покупками и так далее.

Она изогнула бровь:

— Я поражена. Ты прямо домашний мужчина. А умеешь застилать покрывало так, что не остается ни складочки?

— Конечно.

— Надо будет тебе научить этому Бена.

— Если хочешь.

На небе появлялись первые звезды, фары освещали изгибы дороги.

— Куда именно мы направляемся? — поинтересовался Тибо.

— Ты любишь крабов?

— Обожаю.

— Отличный ответ. Как насчет танца шэг?

— Я даже не знаю, что это.

— Ладно, тогда просто скажем, что тебе придется быстро научиться.

Через сорок минут Тибо остановился у дома, похожего на бывший магазин. Элизабет велела ему заехать в промышленный район близ центра Уилмингтона, и они припарковались у трехэтажного здания, обитого старыми белыми досками. Оно мало чем отличалось от соседних зданий, если не считать около сотни машин, стоявших на парковке, и маленькой деревянной дорожки, окружавшей здание, увитое недорогими елочными гирляндами.

— Как называется это место?

— «Шэг для крабов».

— Оригинально. Но мне сложновато представить, что оно может быть туристической достопримечательностью.

— А оно таковой и не является. Это место исключительно для местных. Один из моих друзей по университету рассказал мне о нем, и я всегда хотела туда попасть.

— Ты никогда не была здесь?

— Нет, — ответила она. — Но я слышала, что тут очень весело.

С этими словами она поднялась по скрипящей дорожке. Прямо перед ними сверкала река, как будто ее подсвечивали снизу. Музыка, доносившаяся изнутри, становилась все громче. Когда они открыли дверь, их словно окатило волной звука, а запах крабов с маслом разлился в воздухе. Тибо остановился, чтобы насладиться этим ароматом.