Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Ну? Что «вдруг»?

Анна Степановна выдержала длинную, на зависть многим актрисам, театральную паузу.

— Те слова, которые на ней были — что-то насчет Семнадцатого съезда партии, — стали исчезать, а на их месте какието буквы и числа появляться...

— Вы хотите сказать, — Зубков сглотнул, — это были симпатические чернила?

— Вот не сказала бы, что симпатичные, — не поняла следователя Анна Степановна. — Да и бумажка обыкновенная, мятая, пожелтевшая вся.

— Да не симпатичные, а симпатические, — раздраженно проговорил милиционер. — Ну ладно! Вы говорите, что под тем текстом о Семнадцатом съезде в результате прикосновения утюгом стал появляться какой-то новый текст?

-Да.

— В виде букв и чисел? Анна Степановна кивнула.

— В виде.

Зубков достал блокнот и ручку.

—Вы можете изобразить, как это выглядело?

— Могу.

Анна Степановна взяла в руки блокнот и не задумываясь принялась стремительно строчить. Когда через минуту она наконец остановилась, перед Зубковым был исписанный сверху донизу листок.

— И вы все это запомнили? — усомнился он.

— Надеюсь.

Милиционер покачал головой.

— Так, так... «А», тире, милл., долл». Ну хорошо. «Милл»— надо понимать — миллион. «Долл» — это, конечно, доллары. А что такое «А»?

Анна Степановна неуверенно пожала плечами.

— Допустим, Англия, — предположил Зубков.

— И что тогда получается?

— Получается, Англия — миллион долларов. — Анна Степановна поежилась.

Милиционер хмыкнул.

— Продолжим. Дальше «Ф» — Франция — два миллиона долларов.

— А может, это Финляндия? — несмело перебила Анна Степановна.

— Или Филиппины. — Милиционер пристально посмотрел на женщину. — Во всяком случае «Ш», я думаю, не Шри-Ланка.

— Почему?

— Потому что. Мне кажется, что это Швейцария. Хотя... — Зубков вдруг снова захрипел, откашлялся, продолжил: — Анна Степановна, а вы ничего не перепутали?

— Нет, нет! Все точно вам нарисовала! Здесь еще «б» есть. Маленькое такое. Видите?

— Вижу. Тьфу ты, черт! Ну конечно! «Ш» большое и «б» маленькое! Это же Швейцарский банк! Шесть миллиардов в Швейцарском банке?! — Милиционер ошалело посмотрел на Анну Степановну. — Вы меня не обманываете?!

Женщина презрительно фыркнула.

— Выходит, что в этом древнем папирусе Семнадцатого съезда партии содержались тайные сведения о вкладах в иностранные банки?

— Выходит, — почему-то обреченно вздохнув, ответила Анна Степановна.

— Хорошо, — неожиданно жестко произнес Зубков. — Тогда, гражданка Кузнецова, вам придется ответить на мои вопросы! Начнем...

Казалось бы, телефон всегда звонит одинаково. И все же Маша сразу поняла, кто был на том конце провода.

Подошедшая к аппарату Юля протянула трубку матери.

— Тебя.

— Кто? — механически спросила Маша.

— Мужской голос... — пожав плечами, ответила Юля и, уже выходя из комнаты, добавила: — Наверное, отец какогонибудь двоечника!

— Я слушаю, — испуганно глядя вслед скрывшейся дочери, пролепетала Маша. — Это ты?!..

Дверь в прихожей открылась, и в квартиру вошел Сергей.

— Маша! Я пришел! — с порога пророкотал он. — Ваш папа пришел — икры принес!

Маша вздрогнула.

— Я не могу больше, — в ужасе прошептала она в трубку и уже громко добавила: — Извините, Татьяна Витальевна, но муж с работы пришел. Так что до свидания! До свидания! Я говорю, до свидания.

— С кем это ты так обширно прощаешься?

— Привет, дорогой! — Маша положила трубку и встала навстречу мужу.

— Привет, привет, — Сергей поцеловал жену. — Между прочим, весь день вам звоню — пробиться невозможно! Паузы, что ли, бы делали!

— Это родительница одна звонила, — смущенно объяснила Маша. — Мать Сорокина. А до этого химик. Просил уроками обменяться. Он пожарным подрабатывает, так у них какая-то тренировка с самого утра. Но увы, пришлось отказать: у меня тоже дела...

— Химик — пожарным? — изумился Сергей.

— А чему ты удивляешься? Сегодня это вполне нормально. Каждый зарабатывает как может.

— Золотые слова, — многозначительно проговорил Сергей. — Просто бальзам на сердце безработного.

— Прости, — смутилась Маша. — Я не хотела тебя обидеть. Правда!

— А ты меня и не обидела. Я тоже начал зарабатывать как могу.

Из пакета, с которым Сергей вошел в комнату, внезапно возникла гора шикарной снеди: баночка красной икры, крабы, батон сервелата, нет, два батона, упаковка импортного сыра, конфеты, какие-то невероятные консервы и, наконец, вполне обыкновенные апельсины...