Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Ну, нашей Юльке, насколько я понимаю, это не грозит, — философски заметил Анатолий Федорович.

— Это еще почему? — неожиданно обиделась Анна Степановна. — Что она, хуже других?! Девке еще семнадцати нет, а такая фигурка, что...

Раздавшийся звонок заставил замолчать любящую бабушку.

— Это еще кто?

Анна Степановна пожала плечами и торопливо направилась в прихожую.

Открыв дверь, она увидела перед собой молодого человека спортивного вида.

— Здравствуйте, — кивнул молодой человек. — Я из милиции. Можно войти?

— Входите... Пожалуйста... — растерянно промямлила Анна Степановна. — Здравствуйте.

— А вы почему, гражданка, не спрашиваете, кто за дверью? — деланно строго проговорил милиционер, входя в квартиру. — Я ведь запросто мог оказаться преступником.

— Вы, наверное, правы. Даже наверняка. Не привыкли мы как-то спрашивать.

— И зря, между прочим. Вот в Коммунистическом тупике, дом один... Ну знаете, тут рядом... Так вот, бабушка тоже так открыла, а он ее бах...

— Как — бах?! — воскликнула Анна Степановна.

— А так. Бутылкой из-под портвейна. Хотя нет, — поправился милиционер. — Если точно, из-под вермута. Испанского. Видик взял — и привет.

— А откуда у бабушки видик? Милиционер немного растерялся.

— Дети, наверное, подарили.

— Нам не дарили. У нас нет видика, — торопливо заметила Анна Степановна. — И компьютера тоже нет. И этого... Как его... фарса!

— Факса, — поправил милиционер.

— Нуда!

— Компьютеры, принтеры... Это вы ему потом скажете, если живы останетесь. Вот я вам сказал, что из милиции, вы и поверили. А документик проверить? Между прочим, преступники очень любят выдавать себя за работников милиции, понятно?!

— Так вы милиционер или преступник? — раздражаясь, поинтересовалась Анна Степановна.

— В данном случае я милиционер... —А не в данном?

— И не в данном. Зубков моя фамилия. Михаил Васильевич. Вот мое удостоверение. — Милиционер протянул Анне Степановне свое удостоверение.

— Похож, похож... — вздохнула она, сличая фотографию с оригиналом.

— Ну, спасибо.

— Что ж, Михаил Васильевич. Очень приятно. Меня зовут Анна Степановна Кузнецова.

— Между прочим, Анна Степановна Кузнецова, — пряча удостоверение, заметил Зубков, — преступники и с удостоверением ходят. Зайдет, покажет, а потом как бахнет...

— Портвейном.

— Вермутом.

— Скажите сразу, товарищ Зубков, вы меня будете бахать или нет?

— Ну что вы, что вы. Это же я так, для профилактики на участке.

— В таком случае присаживайтесь, а мне надо выйти на минутку...

И, оставив милиционера, Анна Степановна поспешила к Анатолию Федоровичу.

— Толя, Толя, да оторвись ты от своей книжки!

— Ну что случилось? — откладывая книгу, недовольно проговорил Анатолий Федорович.

— Толя! Из милиции пришли!

— С чем тебя и поздравляю!

— Но я же хотела как лучше! А что теперь делать? — совсем растерялась Анна Степановна.

— Что делать?!.. Не знаю! И знать не хочу! Сама заварила кашу, сама и расхлебывай!

Анатолий Федорович возбужденно вскочил из кресла и закружил по комнате.

— Другого ответа я от тебя и не ожидала! Ты всегда так... А я... Едва не расплакавшись, Анна Степановна бросилась прочь из комнаты.

—Аня!

— Тише! Тише, пожалуйста! Ну, что ты хочешь?

— Все-таки мне любопытно знать: что ты собираешься делать?

— Расхлебывать твою партийную кашу, — раздраженно бросила Анна Степановна, выходя из комнаты.

Оставленный на кухне Зубков сидел на табуретке и смотрел в окно.

— Извините. Муж у меня там больной... — виновато проговорила Анна Степановна.

— Да? Он дома? — с интересом среагировал милиционер. — А с ним поговорить можно?

— Поговорить? Нет. Нет. Сейчас нельзя. Врачи запретили. Может быть, потом когда-нибудь... — решительно возразила Анна Степановна.

— Тогда, может быть, и папку искать будем потом, когданибудь?..

— Нет-нет! Ее необходимо найти как можно быстрее. Там документ...

— ...«Огромной исторической важности». Знаю, читал ваше заявление. Ну и что за такой архиважный документ пропал у пенсионера Кузнецова Анатолия Федоровича? — Милиционер сочувственно посмотрел на Анну Степановну. — Жалоба в Верховный Совет на порнуху по телику? В трех экземплярах — третий в газету?

— Муж сроду не жаловался! Даже когда его исключили из партии в шестьдесят восьмом за Чехословакию.

— Так-так... — хмыкнул Зубков. — Тогда это, наверное, письмо в ООН по поводу озоновой дыры. Очень серьезная проблема. Многие пенсионеры сейчас пишут, проекты свои предлагают... Говорят, что миллиарды дадут тому, кто найдет решение. Зелененькими, кстати!