Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

Возможно, если бы на моем месте оказались португальцы, они бы позвонили владельцу квартиры и сказали: «Знаете, ветер разнес в клочья пак с малиново-ежевичным нектаром и забрызгал весь ваш дом. Сожалеем». Но я была другой. И воспитывали меня иначе. Натворила — разгребай. Безмерное уважение и симпатия по отношению к Жоржу достигали таких высот, что, похоронив мысли об экономии в противоположном углу квартиры, я высыпала на хлопковое полотенце внушительные горсти белых крупинок и изо всех сил втирала их в ненавистные пятна. У меня была непростительно нежная кожа, и с каждым новым движением я ощущала, как она слазит с костяшек пальцев, разрывая их в кровь. Как же пекли пострадавшие участки! Я улыбалась сквозь слезы, вспоминая слова старой кабацкой песни: «Не сыпь мне соль на рану, она еще болит…» Но пятна сдавались, и я побеждала.

Пять с половиной часов борьбы. Стертые к чертям руки и мой личный триумф. Мне даже удалось отмыть стену соседей, ювелирно орудуя шваброй сквозь решетки ограждений. Совершенно не приспособленная к быту и домашнему труду, я заслуживала награды, поощрения и аплодисменты.

Именно по этой причине безжалостный ночной ветер, окровавленные пальцы и отвратительное настроение приведут меня в отель «Reid’s», где навсегда изменится моя жизнь.

Примерно в такое же время года, когда я бросала все силы на борьбу с изувеченным экстерьером, только с разницей в сто восемьдесят лет, человек по имени Уильям Рейд ступил на землю острова Мадейра. Не имея ни гроша за душой и испытывая большие трудности со здоровьем, Уильям скопил денег на билет в один конец. Поговаривают, что в этом сыну шотландского фермера помогли чуть более состоятельные друзья. Чистый воздух и благоприятные климатические особенности острова способствовали относительному выздоровлению, и Рейд принял решение остаться здесь навсегда. Сперва он занимался продажей свежих булочек, что не приносило ощутимых доходов и морального удовлетворения.

Ближе к середине девятнадцатого века на Мадейру постоянно прибывали богатые англичане, которым нравилось отдыхать в своих многочисленных колониях. Если они возвращались домой с берегов Южной Африки, то непременно задерживались на острове на три-четыре недели, чтобы последующая акклиматизация не доставляла слишком больших неудобств. Мадейра служила своеобразным перевалочным пунктом и престижным местом сезонного отдыха. Проблема заключалась в том, что состоятельные люди не могли быстро снять достойную виллу, а вынуждены были проводить несколько дней на так называемых постоялых дворах, лишенных лоска и привычных удобств. Уильям смекнул, что это та самая ниша, в которую можно нырнуть и сколотить приличный капитал. Он заранее бронировал виллы, чтобы богачи могли оказаться в пристойной обстановке сразу же по прибытию на остров. Имея представление о том, что такое спрос, предложение и цена, Рейд моментально сообразил, чего не хватает прекрасному острову. Отеля. Роскошного, дорогого и элегантного. Места, где люди будут чувствовать себя, как дома. Обладая неплохой смекалкой, Уильям присмотрел кусок земли над обрывом и выкупил его за очень большие деньги у местного зажиточного врача. До открытия своего детища Рейд не дожил лишь год, и его сыновья, одержимые страстной идеей отца, поставили красивую точку в завершении его длительного кропотливого труда. Розовое здание на скале с огромными буквами «REID’S» всем своим видом давало понять, почему Черчилль, Рильке и Бернард Шоу выбирали именно его из десятка альтернативных пятизвездочных вариаций. Потому что есть «Reid’s», а есть все остальное.

Думаю, не стоит больше вдаваться в подробности и объяснять, почему я заказала ужин в этом отеле в качестве вознаграждения за все мои утренние мучения. К «Reid’s» относился мишленовский ресторан «Villa Cipriani». Жорж рассказал мне, что там очень прилично кормят, но столик, естественно, лучше бронировать заранее. И желательно на 19.15 или 19.30, чтобы не пропустить багровый закат солнца над океаном.

Перед тем как переступить порог уютного лобби, я на секунду замерла на парковке отеля. Гуляющие мимо туристы оцепили «Rolls Royce Dawn» и не скупились истратить на фото весь заряд батарей всевозможных смартфонов. Машина действительно давала почву для размышлений о собственной нищете и несостоятельности. Цвет океанических глубин и ярко-оранжевый кожаный салон убивали наповал, не оставляя никаких шансов на выживание. Неожиданно для себя я вздохнула и, не в силах оторвать взгляд от авто, зашагала дальше. На рецепции меня встретил внушительного возраста португалец — обладатель безукоризненной внешности со звездами «Michelin».