Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

Что такое панорама? Что такое счастье? Что такое фортуна? На все эти вопросы St. Jorge ответил на следующий день. Ты доходишь до площади Restaurande, становишься ближе к облакам, поднявшись на три сотни ступенек… и все — теряешься, как и все остальные туристы. Я забрела на какую-то тупиковую улочку со странным заведением «Keep calm&Enjoy our view» [8] Сохраняй спокойствие и наслаждайся нашим видом (англ.). . Ну, о’кей, допустим. Заведение находится под или над замком? Крутая винтовая лестница напоминала дорогу в неизвестность. Меня встретили канарейки в клетках и бородатый мужик с оружием за поясом. Большой привет.

— Вы гость? — прошептал он.

— Да, — не моргнув, соврала я.

— Здесь сейчас съемки фильма. Мы выкупили этот хостел на два дня. Простите за неудобства.

— Да ничего. А что снимаете?

— Качественное кино.

— А можно познакомиться с режиссером?

— Да, но он сейчас занят. Подождите наверху. Я вас позову.

На каком верху? А, понятно, на каком: жутковатый подъем без перил и ограждений и импровизированный бар, где можно было наслаждаться тем самым обещанным view. Бесконечно страшно и невероятно красиво. Пара охмелевших трупов и затрепанные рюкзаки не смогли испортить вид на уникальный город. Я подкурила сигарету как раз в тот момент, когда ко мне приблизился чрезмерно волосатый португалец:

— Вы очень красиво курите!

— Да ну… Говорят, у меня чересчур детская внешность для сигареты.

— Врут. Вы когда-нибудь снимались в кино?

— Нет. С режиссерами меня связывали лишь краткосрочные романтические отношения.

— Вы будете курить в моей массовке, — расхохотался португалец.

— Так вы и есть режиссер?

— Именно. Не похоже, чтобы вы жили в этом хостеле.

— Не похоже, чтобы вы снимали качественное кино, — пошутила я.

— Так вы готовы покурить на фоне обрыва?

— Да ради бога. А как фильм будет называться?

— «Прости меня».

— За что?

— Не за что. Это название фильма.

— Ясно. Ну, пойдемте курить. Точно не порно?

— Нет. Романтический нонсенс.

Меня усадили за столик на обещанном краю обрыва. По сюжету фильма рядом расположилась пара на грани истерики и расставания. Мне нужно было искоса поглядывать вдаль, пускать лирические кольца серого дыма и всем своим видом давать понять, что одиночество — штука грустная и чрезмерно тоскливая. Не знаю почему, но мои плечи сотрясались от хохота и безлимитного счастья. Пошла одна в замок… Мне постоянно хотелось смотреть на исполнительницу женской роли первого плана и подавать ей знаки утешения: «Да бросай ты этого лощеного кретина, посмотри, как мне хорошо в обществе сигареты…»

— У вас слишком довольное лицо, — подал голос режиссер. — Страдайте, всмотритесь в пропасть. Вы одна. Курите вдумчиво и со вкусом.

Актриса билась в конвульсиях, глядя на меня, а я истекала слезами и содрогалась от неконтролируемого смеха.

— Простите, я не могу курить с должным трауром, — наконец-то выдавила из себя я. — Где замок? Выше или ниже?

Замок оказался чуть выше, со всеми своими видами на яркую черепицу, с возможностью рассмотреть мелочи и деревянные пентхаузы, с перспективой на нечто, напоминающее любовь, с прерогативой заказать бокал вина от «Wine with the view» у девочки Каролины, с каменными, прогретыми лучами нишами, где можно бесконечно наблюдать за солнцем, площадями и перевоплощающимися в мимолетный душ фонтанами. Интерьер меня мало интересовал. Достаточно было того, что этот район колоссально пострадал во время страшнейшего землетрясения в 1755 году. Город дрожал и сотрясался на протяжении шестидесяти минут, а сопутствующее цунами приумножило количество смертей и глобальных разрушений. Королева словно предчувствовала приближение катаклизмов и предложила мужу уехать куда подальше. Как же вовремя срабатывает интуиция у гениальных женщин… О прошлом напоминало все. Правда, попугайчики пели в прикрепленных к подоконникам клеткам, а люди продолжали вести свою скромную жизнь, подсушивая адидасовские футболки на тонких веревочках.

В гостиницу пришлось вернуться засветло, так как вылет на Мадейру оказался чрезвычайно ранним. Заказывая такси на рецепции, я по какой-то неведомой мне причине утвердительно кивнула головой в ответ на вопрос, разбудить ли меня звонком в номер. Обычно я рассчитываю на собственные силы и противный звук будильника в айфоне, но почему бы не подстраховаться? Перспектива вновь собирать чемодан меня не прельщала, поэтому я как можно дольше сидела на полюбившемся мне балконе. Терраса на последнем этаже не давала мне покоя. Накинув кардиган на ночную рубашку, я прикрыла дверь номера и потопала по ступенькам вверх. Надпись на входе призывала: «Не входить. Опасно для жизни!» Ручка легонько поддалась, и дыхание остановилось от резкого потока холодного воздуха и вида на ночной Лиссабон. Как же ты прекрасен, друг мой! Огни тебе к лицу. Они подчеркивают безукоризненные скулы твоих холмов и фасады католических церквей с расписными деревянными потолками и электронными свечами… Как же красиво… А можно, чтобы это не заканчивалось?