Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

Захватив с собой мохито в пластиковых стаканах, мы с трудом добрались до машины, невзирая на мизерное расстояние. Когда мы приехали в ресторан, где нас ждал забронированный на террасе столик, погода окончательно сбрендила. Ужин open air пришлось перенести в закрытое помещение, потому что со столов сносило тарелки и металлические приборы. Дженнаро познакомил меня с владелицей уютного заведения, которая отменно говорила на четырех языках и знала все самые сокровенные секреты итальянской кухни. Оказалось, что португальцы просто обожают поедать пиццу в сочетании с салатом, что мы, собственно, и решили опробовать. Если для Дженнаро такой кулинарный опыт был не в новинку, то я за обе щеки уплетала рукколу, закусывая вкусными треугольничками с креветками и томатами.

— А «lighthouse» далеко отсюда? — задала я вопрос, когда Дженнаро рассчитывался по счету.

— Примерно в километрах сорока. Вы еще не догадались, что это такое?

— Нет. И я нервничаю по этому поводу, — честно призналась я.

— Почему? — спросил он, открывая передо мной дверь на улицу.

— Что же это за чертовщина…

Очередной порыв ветра ударил меня с такой силой, что я влетела обратно в ресторан, натолкнувшись на стальные мышцы синьора Инганнаморте. Он крепко обнял меня за плечи и кое-как довел до припаркованного «ройса».

— Так почему вы нервничаете? — повторил он, нажимая на педаль газа.

— Просто «lighthouse» можно интерпретировать как «светлый дом» или «легкий дом». А легкий дом ассоциируется у меня с каким-то развратом.

— А поподробнее? — рассмеялся Дженнаро.

— Ну, с оргиями или чем-то таким. Вы же… — Я сделала паузу.

— Что?

— Не знаю. Вы избалованный, взрослый, уставший от жизни человек. Вдруг вам нравится групповой секс или смотреть, как кого-то мучают, или…

— Если даже и так, то что? Вас это пугает? — На секунду отвлекшись от крутых поворотов дороги, он с улыбкой посмотрел на меня.

— Меня пугает как раз другое. Меня пугает то, что я соглашусь на все, чего вы захотите или попросите. Мне кажется, что абсолютно на все.

— И вы это говорите, зная меня какую-то неделю?

— Да.

— Отчаянный ребенок, — подытожил он.

Когда мы свернули на второстепенную дорогу с указателем «Ponta do Pargo lighthouse», я наконец расслабилась и успокоилась. Вряд ли бы дом оргий и извращений так открыто рекламировался мадейрскими властями. Обогнув одинокий ярко освещенный магазинчик, «ройс» столкнулся с кромешной тьмой, на фоне которой жизнерадостно мерцали романтичные португальские звезды.

— Как же я сразу не догадалась?! — воскликнула я, когда мы приблизились к таинственному объекту под названием «lighthouse». — Ведь слово говорит само за себя! Моя голова отказывается соображать рядом с вами.

«Lighthouse» — «светлый дом», «дом света» или попросту маяк. Одинокий маяк Ponta do Pargo, гордо возвышающийся на скале под мадейрским небом и с трехсотметровой высоты отбрасывающий спасительные лучи в океан.

— Синьор Инганнаморте, так вы, оказывается, романтик, а не извращенец…

— Вы разочарованы?

Он чуть приопустил спинку сиденья и, закинув руки за голову, утонул в мягком мандариновом кресле.

— Совсем наоборот. — Я завороженно рассматривала нависшее над нами белоснежное сооружение с красной верхушкой.

— А можно как-то попасть вовнутрь?

— Официально — нет.

— Там закрыто, да?

— Думаю, что да. Мадемуазель, вы куда собрались? Там настоящая буря.

Я вышла из машины и, с трудом противостояв ветру, приблизилась к тяжелой двери, на которой висел обычный навесной замок.

— Вы правы. Закрыто, — произнесла я расстроенным голосом, когда Дженнаро ко мне присоединился. — Оттуда, наверное, сумасшедший вид…

— Вы так хотите попасть наверх?

Он небрежно коснулся замка, который звякнул, ударившись о дверь.

— Очень. Но, если я правильно понимаю, вход здесь только один.

— Поехали. — Он твердым шагом направился к «ройсу».

— Куда? Мы же только приехали!

— Вы хотите попасть внутрь или нет?

— Хочу!

— Тогда поехали.

— Но я не понимаю…

— Мадемуазель, не нервируйте меня.

Я послушно села в машину, и через пять минут мы припарковались возле маленького магазинчика, чем-то напоминавшего большой фонарик. Дженнаро о чем-то говорил по-португальски с продавцом. Я не понимала сути разговора, но через несколько минут жизнерадостный мужчина разулыбался и пошел в подсобку, оставив нас наедине.

— Куда это он?

— Сейчас вернется.

— Можно я возьму «Brisa»?