Артур Беккер - Дядя Джимми, индейцы и я

— Направо! — кричал он. — Сворачивай, тебе говорят, сворачивай!

— Ты, недотёпа! — говорил я. — Чего ты мне повторяешь одно и то же по десять раз. Я же не слепой и не глухой!

И всё же я ехал налево, потому что он постоянно обращался со мной как с румынским таксистом, который за всю свою жизнь ничего не видел, кроме разбитых дорог.

Дорожный атлас, штурманское искусство Чака и мои водительские навыки в конце концов привели нас в Юту, к Большому Солёному озеру. После шести дней блужданий по горам и пустыням мы наконец приблизились к родине Бэбифейса; у Калифорнии же, куда мы изначально стремились, были совсем другие координаты.

Мы взвалили на себя слишком много. Остановка на Солёном озере была как нельзя кстати, так мы решили.

— Санта-Барбара и Сан-Франциско никуда от нас не денутся, — заявил Чак. — Здесь уже потеплее, чем в Виннипеге. Задержимся здесь до тех пор, пока у нас не кончится жратва, и только после этого двинемся дальше.

— Договорились, — сказал я.

Это был Чак, которого я любит. После всех споров и ссор, которые мы выдержали между со¬бой по дороге, он всё ещё был в состоянии принимать благоразумные решения — я-то был другой: я не мог так быстро забывать обиды, к тому же мне нелегко давалось открыто высказывать то, что меня мучило в данный момент.

Мы припарковались на одной из редких кемпинг-площадок, она располагалась прямо у озера. Гигантский песчаный берег простирался до самых гор, вершины которых сливались вдали в тёмную полосу.

Всё оборудование кемпинг-площадки состояло из трёх биотуалетов. Воспользоваться ими могли только те, кто ехал уж действительно по неотложным, спешным делам. Полудохлые мухи чёрными эскадрильями утомлённо кружили над загаженными кабинками.

Мы были там не одни. На холодном солнце поблёскивали два серебристых мобильных домика, и металл цвета алюминия создавал радуги, ныряющие в Солёное озеро.

Мы разбили свой лагерь. Наша палатка была установлена в ноль целых фиг десятых секунды. Мы пересчитали банки с мясными консервами. Их должно было хватить на неделю. Потом снова уселись в «форд» и слушали музыку.

Мы открыли по банке «Будвайзера», и тут на нашей территории появился человек. Он пришёл со стороны автолагеря и был похож на индейца Его прямые волосы были завязаны в длинный хвост до пояса. Он был высокий, поджарый, а на его мощных костях выпирали налитые мускулы.

— Хай! — сказал он. — Плохая сегодня погода. Если не распогодится, здесь может быть опасно. В горах уже несколько дней идёт дождь. А вы? Откуда вы приехали?

— Из Канады! — сказал Чак. — Мы едем в Калифорнию.

— Ну-ну. Вам ещё ехать и ехать, — сказал он. — Насмотритесь.

На следующий день мы спали до обеда. Потом выкурили по сигарете и обсудили наш дальнейший путь.

Вечером от скуки сыграли несколько партий в покер. Мы то и дело смотрели на озеро, на волнах которого пенилась и прибивалась к берегу соль, или просто наблюдали за домиками на колёсах. Мы обнаружили, что там жили ещё два или три человека. До сих пор они почти не покидали свои домики; но с заходом солнца там стало заметно оживление. Они разжигали гриль, и мы слышали звуки их голосов, которые разбивали каменную тишину Солёного озера и распространялись по серой равнине до самых гор.

Мы видели, как вдоль по пляжу уходит мужчина — он всегда отправлялся в южную сторону. Мы узнали его: то был Пакет Мускулов, индеец с длинным хвостом.

На обратном пути незнакомец пересёк наш лагерь и выпил с нами кофе. Он расспрашивал нас так, как будто мы были преступники в международном розыске. Мы рассказали ему о Виннипеге и о том, что приехали к Солёному озеру только потому, что заблудились. Он то и дело повторял одни и те же вопросы, так что мы пришли к убеждению, что этот тип сумасшедший, тем более что он совсем не хотел говорить о себе, не назвал даже своего имени. И умолкал всякий раз, как только замечал, что мы такие же любопытные, как и он.

Вечером того же дня он ещё раз зашёл к нам после своей прогулки и сказал:

— Я думаю, вы ничего ребята. А эта ваша жратва из банок, наверное, вам уже обрыдла.

— Ещё бы! — согласился Чак. — Мой желудок давно уже взывает о помощи.

— У нас есть стейки и пиво, — сказал он. — Идёмте к нам!

Мы приняли приглашение и отправились вместе с ним в сумерки.

По дороге индеец выдал нам наконец своё имя: Джек Клоуд. Несколько минут спустя мы уже сидели за столом, пили пиво и слушали Джека, который рассказывал нам о своей жизни. Он был сиукс. Сказал, что он один из последних отпрысков своего рода.