Мэри Стюарт - Дерево, увитое плющом

«Говорила. Бэйтс сообщил, что она печет их к чаю. Почти поймал меня на этом. Что это вообще-то за черт, между прочим?»

«Такой необычный кекс кольцом. — Он засмеялся с облегчением. — Услышала, значит, десять минут назад и произносишь, будто всю жизнь их ела. Ты прекрасна! Я назвал это чертовски замечательным партнерством? Господи, Боже мой, Мери Грей, последний раз я тебя так называю, ты — девушка как раз по моим деньгам. Ты — победитель, я понял это на Стене. С удовольствием бы поцеловал тебя снова! Нет, нет, все в порядке, не смотри так. Сказал, что буду вести себя как следует, и собираюсь».

«Рада слышать. Мы здесь уже достаточно долго. Может, войдем?»

«Конечно… Аннабел. Проходи. Подняв голову, на следующий барьер. Прыгаем через ручей, похоже? — Он взял меня под руку. Физический контакт для Кона Винслоу был естественен, как дыхание. — Нет, не сюда. Ты должна знать, что переднюю дверь на ферму никогда не используют».

«Очень жаль. — Я оглядела пустынный двор, пустые окна. — Никто не видел».

«Совсем не боишься?»

«Нет. Нервничаю, но не боюсь».

Он сжал мою руку. «Хорошая девочка».

Я вырвалась. «Нет. Помнишь?»

Ему все еще было весело, но уже не было приятно. Он сказал: «Девочка, дорогая, если бы ты только знала…»

«Послушай. Если бы я только знала, как ты это формулируешь, полагаю, меня бы здесь вообще не было. И мы решили прекратить это, не так ли? Будет крайне неудобно встречаться при дедушке, если собираешься развлекаться, терзая меня наедине».

«Я только сказал…»

«Понимаю я, что ты сказал. И не будем больше говорить на эту тему. Если бы я была Аннабел, ты бы захотел напомнить мне прошлые… разногласия? Или ты хотел бы, чтобы я напомнила о них дедушке?»

Короткая пауза.

«Хорошо, хорошо, — сказал Кон и засмеялся. — Хорошо, Аннабел, дорогая. Сто тысяч раз удар. Заходи».

Когда Кон провел меня в коридор с каменным полом, а потом на кухню, заполненную восхитительным запахом свежего хлеба, Лиза вытаскивала пироги из духовки.

Кухня — большая приятная комната с высоким потолком, кремовой плитой и высокими окнами, украшенными геранями в горшках. Цветные ситцевые занавески раскачивались на июньском ветру. На полу из красного кафеля — яркие плетеные коврики, которые делают северные кухни такими привлекательными. За старинной каминной решеткой из полированной стали в корзине, накрытой фланелью, пищали свежевылупившиеся цыплята. Черно-белая кошка спала в кресле-качалке и не обращала внимания на эти звуки и подпрыгивание маленьких головок под тканью.

Я замерла перед дверью.

С самого начала этой истории я ни разу так не жалела о том, что совершаю подлог. То, что казалось интересным приключением и разумным поступком в Ньюкасле, простым на Вышке и головоломкой, которую нужно решить, только что на дворе, в жизнерадостной красивой комнате, пахнущей домом, показалось безобразным действием. Теперь я не могла рассматривать этот дом как приз, который нужно выиграть для Кона, или ставку в собственной игре. Он наполнился жизнью, дыханием многих поколений людей. В облезлой гостинице Ньюкасла, когда за плечами была одинокая и беспросветная жизнь в Канаде и дурацкая работа, когда основное занятие — мечтать о будущем, все выглядело по-другому. Но здесь мир второсортных интриг стал совершенно неуместным. Солнце светит сквозь занавески, пахнет свежим хлебом, цыплята пищат в корзине… При чем тут фантастический заговор, придуманный в облезлой спальне ирландским искателем приключений и его толстой женщиной с мягкими жадными руками? А сейчас она поставила противень и двигалась ко мне.

Лиза с Коном, должно быть, заметили мои сомнения, но кроме них там никого не было. За полуоткрытой дверью в комнате для мытья посуды шумела вода, и звенели столовые приборы. Миссис Бэйтс, надо полагать. Очевидно, с инстинктивным тактом скрылась на время моей встречи с новой хозяйкой Вайтскара.

И очень хорошо, что она так поступила. К моему удивлению основательная, всегда достойная доверия Лиза из нас троих заметнее всего потеряла самообладание. Обычно бледные щеки горели, хотя, может быть, и от жара плиты. Она шагнула вперед и растерянно застыла, будто потеряв слова. Кон сказал: «Вот и она, Лиза. Приехала рано, и я ее встретил у ворот. Попробовал объяснить, как мы ей рады, но, может, у тебя получится лучше. Пока она встречу с домом рассматривает, как испытание своего рода. — Все это он изрекал с очаровательной улыбкой, по-братски похлопывая меня по плечу. — Аннабел, это моя сводная сестра Лиза Дэрмотт. Она ухаживала за всеми нами, да ты это знаешь».