Юрий Арабов - Чудо

Сейчас они говорили про веру, точнее, об отсутствии ее, и это была любимая тема отца Андрея.

– Да я не вас имею в виду, – пробормотал он с досадой. – А весь народ, всех жителей этого дымного города...

Время от времени он вытаскивал из своего почтового ящика белый конверт, внутри которого лежала небольшая мятая бумажка с заглавием «Святое письмо» . Тогда эти письма получали везде. В Москве, Ленинграде, Куйбышеве и Гречанске. Были они написаны почти всегда детской рукой и повествовали о вещах необычайных, например, о том, что какой-то голубь заговорил непонятными словами и слепая старушка прозрела. Суть письма состояла в том, что получатель должен был переписать его семь раз и отправить семи разным людям. И тогда переписчику гарантировалась удача и выигрыш в государственную лотерею. В противном же случае письмо обещало напасти. Отец Андрей понимал, что религиозная народная жизнь сохранилась ныне только в этих чудовищных письмах, но все равно он рвал их с остервенением, не читая. Может быть, от этого в его семье и не было счастья.

Дочка заплакала еще громче.

– Настенька... Успокойся. Вот тебе сахар... – он попытался всунуть в ее ручонки кусок рафинада, но она с ужасом отпрянула от отца, как будто он был драконом, и прижалась к груди матери.

Отец Андрей снова уставился в тарелку с кашей. Заметил в ней волос и осторожно вытащил его двумя пальцами.

Затем порывисто встал и вышел в другую комнату.

Там он схватил за руку сына...

– Поймал!.. – закричал он в возбуждении и заломил руку за спину, заставив Сашку согнуться в три погибели.

Но тот ловко выскочил из-под его напора, увернулся и, толкнув кулаком в грудь отца, повалил его на кушетку.

Было не понятно, всерьез они борются или нарочно. Лицо Сашки пылало гневом, отец же пытался все свести к шутке, к глупости. Они раскраснелись и стали похожи оба на шаловливых подростков.

– Что там у тебя в школе? – спросил батюшка, тяжело дыша после потасовки. – Дразнят?

Сын промолчал.

– Не беспокойся. Меня тоже дразнили. Поповским охвостьем. Во времена моей юности было такое слово «охвостье», и я никак не мог понять, что оно означает. Я сказал об этом отцу, а он только засмеялся.

– А я не хочу, чтобы меня дразнили, – твердо сказал Сашка. – Не хочу быть твоим охвостьем. И вообще ничего не хочу.

– Тогда тебе нужно отказаться от нас с матерью. Но сейчас не двадцатые годы, и это не поощряется.

– Я уеду на стройку, – пообещал сын.

– Только лет через пять-шесть. Если сбежишь раньше, мы объявим тебя во всесоюзный розыск.

– Откажись! – вдруг пробормотал Сашка.

Отец Андрей вздрогнул. Он прекрасно понял, что имел в виду сын. Некоторое время думал, чем ответить, но не находил слов.

– Я знаю, все знаю... – наконец, сказал он медленно и глухо. – Тебя смущает немодность... неактуальность собственного отца. В самом деле, носить подрясник весьма странно...

– На женщину похоже, – сознался Сашка.

– Вот именно. Заросшее лицо, черные одежды, какая-то железка болтается на груди... Не модно.

– Не модно, – как эхо, отозвался сын.

– Но мода – вещь преходящая. Сейчас не модно носить бороду и заплетать волосы в косичку, как у меня. Но лет через десять-двадцать это может стать вполне нормальным, даже желаемым.

Сын недоверчиво хмыкнул.

– Поверь моему жизненному опыту. Подрясник? А вот шотландцы, например, носят юбки, и никто не бросает в них камень. А по поводу креста на груди... – он задумался. – Могу допустить неблизкое будущее, когда кресты станут носить по приказу. Почему бы и нет? Сейчас носят звезды на погонах и на лбу. А потом наденут кресты.

– Ну, это вряд ли, – сказал Сашка.

– Напротив. Вполне вероятно. Я этого времени не застану, а ты доживешь. Я вообще могу представить себе эпоху, когда церкви сделаются полны и туда будут ходить по моде или распоряжению. Только знай – вопроса веры это не решает. Надеть крест легко, а вот пойти на крест – значительно труднее... Даже Спаситель плакал в Гефсиманском саду! А что уж говорить о нас, грешных... – Он снова закашлялся.

– Я не пойду на крест, – отрезал сын.

– Тогда ты будешь стоять у креста, на котором распинают другого. Согласен на такую роль?

Сашка промолчал.

– Скажи подробно, что тебя смущает, – продолжал добиваться отец.

Сын опять не ответил.

– Не хочешь держать чашу при причастии? Хорошо. Я попробую найти другого человека. Если мне разрешат власти. Дай мне на это месяц.