Алехандро Ходоровский - Плотоядное томление пустоты

Видите? Не так уж и трудно. Спокойно, сдержите тошноту. В первый раз они царапают язык и слегка обжигают желудок. Затем воздвигаются внутренние стены, и человек входит во вкус. Всеобщее веселье! В вашу честь аплодируют, чокаются пивом, раздвигают нижние губы, свиваются в неистовом совокуплении. Правда, они похожи на ежей в своих развевающихся лохмотьях? Сейчас вас поведут к башне Карлика. Важнейшая встреча! Это необыкновенное создание, совершенно безумное. Мы зовем его, со всем подобающим уважением, Богом-Болваном. Он все время сидит на горшке полутораметровой высоты. Это настолько впечатляющее зрелище, что некоторые преподаватели падают в обморок: Карлик имеет обыкновение отрезать куски от своего тела и класть их в горшок, вместо кала. Он никогда не испражняется, но может отделить от себя глаз, ухо, руку, член, содрать кожу. Однажды в таком припадке он вырвал себе легкие. Удивительный порок его желез приводит к тому, что недостающие части вырастают заново меньше чем за полчаса. Карлик неизменно опорожняет свой горшок на так называемую улицу, — на деле это поток грязи. Ночью и днем верные приверженцы Карлика стоят на коленях перед башней и подбирают куски его тела, чтобы хранить, как реликвии. Его Величество слеп, но ощущает приход преподавателей по дрожанию лестницы. Затем, скорбный и счастливый, он пускает слюни и повторяет свое идиотское Евангелие.

Мы пришли. Верные поклонники обложили серые стены башни яичной скорлупой. Прелестно, не правда ли? Смелее, друзья, входите! Пока народ ждет окончания встречи внизу, под балконом, я поднимусь с вами, чтобы при надобности помочь вам сделать то, о чем попросит главный монголоид.

Он услышал нас! Он хнычет. Бормочет. Бог-Болван желает говорить с вами!

Я только что узнал, что существую.

Нечто во тьме подсказало мне, что я в туннеле.

Что такое туннель?

Проход с двумя выходами? Двумя входами? Выходом и входом? Зачем с двумя? Зачем проход?

Туннель, по сути, — пещера: мы зовем его Проходом, ибо идем в беспрестанных поисках света, который указал бы нам путь.

Мы ни разу не касались стены. Это больше чем пещера: это Мрак.

Это больше чем мрак: это Моя Слепота. Откуда я знаю, что слеп? Откуда мысль о свете? Я выглядел слабее всех.

Другие складно бормотали слова, которых я не понимал.

Мелодия была покорной.

Слушайте голос Организации!

Все поют, кроме меня. Как научиться?

Я знаю, что у меня не было учителя. Знание было спрятано во мне.

Я встал на колени. Прижался лбом к земле. Пополз на четвереньках. Перевернулся. Упал навзничь. Медленно пошевелил руками и ногами. Ритм начал доходить до меня. Изо рта моего вырвался шум. Я забормотал слова. Присоединился к хору.

Через мое тело прошел Голос Организации! Я был проходом для голоса! Туннелем!

Мое тело — это стены. Остальные внутри меня. Тот Голос — это мой Голос. Я — глава Организации!

Мелодия поменялась. Ритм поменялся. Я придумал слова, не значащие ничего. Другие последовали за мной. Я сказал: баре-бара! Тысяча голосов повторили: баре-бара! Я сказал: Ат хачама!

Бесчисленные голоса повторили: Ат хачама! Если я скажу по-другому, хор скажет по-другому! Организация зависит от меня! Я говорю глупости. Все повторяют. Я оскорбляю их. Все повторяют. Я говорю, что они — Эхо. Все повторяют. Я говорю: долой Организацию. Все повторяют. Организация — это я! Все повторили: Ты — это Организация!

Мой голос — это ее Голос!

Твой голос — это ее Голос! — повторили они.

Если я — подлинная Организация, то есть и ложная. Где? Я поискал во мраке, на ощупь. Я нашел вещества, сражавшиеся друг с другом.

Я сжал их. И почувствовал, как кое-что охлаждается.

Холод — это смерть. Я — это холод. Я — это смерть.

Я давил, пока не устал. Всегда находилось новое, теплое тело, позволявшее мучить себя.

О, как я устал! Сколько вещества! Я никогда не смогу охладить все. Мои усилия тщетны. Ложная Организация распространилась дальше меня. Я должен расти!

Я укрепил свою плоть. Раздвинул свои пределы. Вырос.

Я рос и рос и рос, и еще, и еще, но вес мой не менялся.

Я рос только в объеме. Масса моя всегда одна и та же. Если я буду продолжать, то превращусь в газ. Потом стану чем-то совсем незаметным. Исчезну.

Я теряю силы.

Нужно вернуться обратно. Сжаться. Потерять в объеме. Прийти к чистой массе.

Я сократился, энергия моя уменьшилась.

Я продолжал умаляться, сила моя собралась в одном месте, принялся нарастать взрыв.

Стало невозможным удерживать себя в столь малых пределах. «Взорваться» — таков был гипнотический, самоубийственный приказ.