Лауро Мартинес - Лоредана

Орсо: Довольно часто, но я бы сказал, что в пределах разумного — иногда даже несколько раз в неделю.

Десять: Давай-ка поворошим твою память немного, сир монах. Не случалось ли это каждый день?

Орсо: Да, мои господа, но не дольше нескольких минут. У меня было слишком много других обязанностей.

Десять: Что ты говоришь! Несколько минут исповеди в день? Это столь необычно, что кажется почти — как бы сказать? — сомнительным.

Орсо: Бывают исключительные случаи.

Десять: У тебя на все найдется ответ, не так ли? Тогда ответь на такой вопрос. Разве принято перебирать мелкие грехи каждый день? А? Да и какие могли быть грехи у такой достойной дамы, чтобы она исповедовалась ежедневно?

Орсо: Мои господа, вы знаете, что мне нельзя нарушать тайну исповеди.

Десять: Тебе много чего нельзя нарушать и много где бывать не позволено, но ведь ты это делаешь. Послушай, брат Орсо, как ты легко можешь представить, мы провели расследование, взвесили факты, и вот что мы заявляем тебе в лицо. Первое: исповедь — не ежедневное занятие. Второе: о чем могли быть эти каждодневные разговоры, как не о грехе и незаконных привязанностях? Третье: если твои отношения с госпожой Лореданой ограничивались исповедями, то что ты делал в ее постели на вилле в Кастельфранко? Четвертое: разве ты не скрывался от нас там, под ее теплой защитой? Пятое: был ли ее побег из Венеции за три дня до этого лишь проявлением добросердечия в отношении тебя или это все же был отчаянный поступок любовницы? И шестое: почему сначала она заверяла всех в твоей невиновности, хотя будто бы ничего об этом не знала, а потом передумала и стала умолять, чтобы ее арестовали вместе с тобой? На все эти вопросы может быть только один ответ. Ты и эта вдова были любовниками. Ты погряз во грехе, святой Орсо.

Орсо: Нет, не любовниками. Она ничем не запятнала свою честь. Мы были друзьями, мы…

Десять: Друзьями, говоришь? Может, еще и родственными душами? Нечестивый священник, придержи свой язык. Не оскверняй свою душу новой ложью. Как могут молодой монах и привлекательная вдова, благородная до кончиков пальцев, быть друзьями? Это неслыханно. Да еще не просто друзьями, а тайными, осторожными и страстными друзьями в городе и деревне? Похотливыми грешниками и любовниками, святой Орсо, животным о двух спинах — вот кем вы были, а не друзьями. Разница очевидна, и нам не нужна никакая содомитская философия, чтобы отделить одно от другого. Поток лжи в этой части твоих показаний напрямую связан с тем, о чем ты нам сегодня рассказывал, поэтому нам бы следовало вырвать твой лживый язык, и я бы вынес это на голосование прямо сейчас, если бы не одна помеха. Нам нужен этот твой язык, чтобы ты продолжал говорить до тех пор, пока мы бросим тебя на колья.

Но давай для разнообразия послушаем, как ты говоришь правду. Мы хотим знать, что ты успел рассказать госпоже Лоредане о Третьем Городе в течение длительного периода ваших с ней отношений.

Орсо: Ничего!

IV октября [1529]. Я охочусь за новостями. Возобновляю старые связи. Даже говорю с теми, кого не люблю. В результате у меня почти не остается времени на дневник, черт возьми! Но моим сыновьям он пригодится. Мой отец передал мне свой дневник. Каждый пропущенный день оставляет пробел, поэтому я пересиливаю себя.

Наши друзья в Совете Десяти не могут замять это постыдное дело, вездесущую плоть. Я имею в виду отношения монаха с кузиной Лореданой. С этой шлюхой! На допросе брата Орсо загнали в тупик. Любовная связь между ними не вызывает сомнений. Да будет она проклята и они тоже! Монах молод и красив, но ведь ей почти сорок. Где я видел ее в последние годы? По большей части в церкви или на улице среди людей. Всегда под вуалью и в черном, как и полагается вдове. Я видел ее твердую походку. Видел глаза, все такие же прекрасные. И все же, после стольких лет, неужели она снова воспылала страстью? Считается, что с возрастом это у женщин проходит. В любом случае, что же он нашел в ней? Хотя, конечно, о вдовах идет дурная слава. Сначала у них все это есть, а потом супруг умирает, и им приходится как-то без этого обходиться. Впрочем, у Лореданы ничего такого не было с этой мадонной Марко. Говорят, она получала все от других. Я уже устал гадать, где же они с монахом встречались, чтобы удовлетворить свою страсть? В церкви? Но как? В доме Антонио? Слишком опасно. За городом, в Кастельфранко? Возможно, но так же опасно и грозит скандалом. Все эти любопытные глаза на соседних виллах. Тогда где? В нижнем городе? Боже, неужели Лоредана пробиралась туда одна? Как же она осмелилась? Мой друг Ливио говорит, что любовь есть недуг, желание изобретательно, а любовники хитры. Монах был ее исповедником. Что за нечестивое, грязное, запутанное дело! Я понимаю, почему так много священников считаются распутниками.