Имоджен Эдвардс-Джонс - Модный Вавилон

Он допивает мой кофе и откусывает сразу половину моего круассана.

— Мне нужен порошок.

Через час Александр, причесанный, надушенный и уже куда более дружелюбный, сидит рядом со мной в вагоне «Барахолки». Мы прячемся за спинами многочисленных представителей прессы, стараемся не попадаться никому на глаза и навостряем уши в ожидании сплетен. Две девицы, которые сидят впереди, не разочаровывают нас.

— Слышала, что было вчера? — спрашивает одна.

Александр наклоняется вперед, чтобы увидеть ее лицо, но безуспешно.

— Что? — интересуется вторая.

— Вчера вечером выстроилась целая очередь из тех, кто хотел попасть на презентацию Dior, — начала повествование девушка. — Народу тьма-тьмущая. Корреспонденты Vogue из Англии, Италии и Японии, куча закупщиков, а потом откуда-то появились парни из американского Vogue и просто нагло проскочили у нас на хвосте. Один взял и скомандовал: «Пошли», и охрана их пропустила! И в результате они всех обскакали.

— Кем это они себя возомнили? — спрашивает вторая.

— Уж не знаю. Англичане, например, так и остались стоять.

— Правда?

— Да.

— Ужас.

— Конечно.

— А Элизабет Салтмэн?

— Я ее не видела.

— Она шикарная, правда?

— Да-а.

— Вот что значат наследственные деньги, ты подумай!

— И не говори…

Они обе с минуту молчат и жуют свои булочки с сыром.

— Я слышала, твой бывший — ну тот, фотограф, — тоже здесь.

— Неужели? — с набитым ртом спрашивает другая.

— Он потребовал, чтобы ему предоставили черный или синий BMW.

— Ну…

— Он сказал, что согласится только на BMW.

— Ну?

— Машина всю неделю простояла в гараже отеля Ritz! Он к ней даже не прикоснулся!

— Эти американцы, скажу я тебе…

— Нам, кажется, выходить.

Мы с Александром выбираемся вслед за всеми. Каждый годя езжу на Premiere Vision и потом раскаиваюсь. Каждый год мне, кажется, что наступило, наконец, то время, когда можно послать вместо себя кого-нибудь из подчиненных. Но когда я представляю, как Триш бродит по этой колоссальной ярмарке с нашей кредитной карточкой, то заставляю себя встать и отправиться на вокзал. Единственный человек, которому на самом деле нечего тут делать, — Александр. Но он сопровождает меня из вежливости. И потом, мне нужна моральная поддержка. Ну и вдобавок он знает, что, если отпустить меня одну, потом я его просто убью.

Мы уже достаточно долго проработали вместе, чтобы он понял, для чего существует наш брэнд и к чему мы стремимся. Я не принадлежу к числу тех дизайнеров, которые потакают вкусам инфантильных, изнеженных, наивных девиц и украшают свои изделия оборочками и финтифлюшками. Наш девиз — лаконичность и сдержанность, мы ориентируемся на зрелых, умудренных опытом покупательниц. Иными словами, мы ближе к Roland Mouret, чем к Chloe. Для меня важнее общий силуэт, чем отделка и детали, и потому нам нужно закупить побольше хороших простых тканей. Александр в этом разбирается. Хорошее джерси он разглядит за двадцать шагов, и поэтому очень полезно иметь его при себе, поскольку сама я нерешительна и невнимательна.

Мы выстаиваем очередь, предъявляем наши пропуска и карточки, заполняем бланки, на каждом шагу вытаскиваем свои удостоверения. Даже в мире текстиля есть своя иерархия. К примеру, если вы — владелец дешевого универмага, то некоторые поставщики джерси просто не позволят вам приблизиться к их отделам. Вам придется общаться с охраной, улыбаться тому верзиле, который стоит у прилавка, расписываться, показывать удостоверение, объяснять, кто вы такой, и только после этого вам, наконец, позволят пощупать ткань. Гонконгские производители нейлона просто умоляют, чтобы агенты Top Shop удостоили своим присутствием их отдел, в то время как кое-кто даже на порог их не пустит. Точно с таким же пренебрежением относятся к Primark, Mark One и Morgan. Я — независимый дизайнер, и меня примут, в общем-то, везде, но чем больше фирма и чем значительнее сумма их прибылей, тем меньше им нужды в моем крошечном заказе.

Если бы я не была так подавлена, то оставался бы по крайней мере стимул. Но о чем мне меньше всего хочется думать, после того как я буквально похоронила свою весенне-летнюю коллекцию, — так это о следующем показе. Сейчас начало октября, и я планирую его на будущую осень. Впереди у меня целый год. Но что в будущем году захотят носить женщины? Как узнать, какой цвети какая ткань мне понадобятся?

На Premiere Vision можно получить нечто вроде подсказки. В центре огромного зала размером с пять футбольных полей находится крытое помещение, где с тобой поделятся кое-какими выкладками насчет грядущего сезона. Черный цвет всегда будет в моде, а весной и летом кто-нибудь из дизайнеров непременно предложит что-то желтое или зеленое. Периодически заявляет о себе бирюзовый. Но для осенних или осенне-зимних коллекций всегда предпочтительны коричневые, темно-зеленые и темно-синие тона. Ну и, разумеется, золотистые и серебристые краски для вечерних туалетов. И что-нибудь красное — в преддверии Рождества. Но лично я всегда думала, что с фиолетовым не промахнешься. В любом случае, что бы они там ни говорили, у тебя своя голова на плечах. Кто захочет те же цвета, что в Mark One?