Эмилио Кальдерон - Карта Творца

Как я уже сказал, от своего отца я слышал легенду о Карте Творца, и с того самого момента мы сосредоточили свои усилия на разработке плана, направленного на обнаружение вышеупомянутого документа, который, разумеется, я должен буду преподнести Гиммлеру, чтобы заслужить его доверие.

Чтобы осуществить столь масштабный проект, требовалось проделать филигранную работу, если можно применить подобное выражение, поскольку в нем было задействовано много людей. Кроме того, от меня требовались определенные познания в весьма необычных областях, таких как палеография, библиотечное дело, реставрация культурных ценностей и фальсификация. Поэтому мы установили контакт с бюро по оккультизму британской разведки Ми-5, созданным специально для того, чтобы отслеживать изыскания нацистов в области оккультизма, чьим консультантом по эзотерике был сэр Алистер Кроули. Описать такого человека, как Кроули, совсем не просто. Достаточно сказать, что мать называла его Зверем Апокалипсиса за его сходство с упоминавшимися в «Откровении» чудовищами. Я за всю свою жизнь не знал другого такого жулика, так презиравшего окружающих. При всем при том его советы нам очень помогли. Он убедил британские власти использовать символ победы, виктории, который потом популяризировал Черчилль и который, кажется, является древним магическим символом разрушения, пришедшим из египетской культуры. Он предложил распространять на немецкой территории памфлеты с фальсифицированными сведениями по оккультизму и даже велел отпечатать откровения Нострадамуса, предсказывавшие поражение Германии в войне, — все это с целью деморализации врага.

Найти на мировом букинистическом рынке экземпляр книги Пьера Валериана «Иероглифы, или толкование священных букв египтян и других народов» оказалось нелегко. Потом мы отправили экземпляр в Англию, где умелый фальсификатор вставил в текст небольшое приложение с упоминанием о Карте Творца. Разумеется, нам также пришлось создать «настоящую» карту, по описанию соответствующую той, о которой говорится в труде Пьера Валериана. Для выполнения этой работы, как и в предыдущем случае, понадобилось участие многочисленных ученых, от экспертов в геомантии до специалистов по клинописи. Следующим шагом была правдоподобная легенда о карте. И ее придумали. Ну, ты уже знаешь: Персия, Египет, Германик, пирамида Гая Цестия и Джон Китс. Однако нам не хватало «места хранения» карты — такого, чтобы ни фон Зеботтендорф, ни Гиммлер не усомнились бы в ее подлинности. Разумеется, лучше всего для этой цели подходила Ватиканская библиотека.

Я являюсь гражданином Мальты и благодаря этому изучал палеографию в Ватиканской школе, где, как тебе известно, познакомился с падре Джордано Сансовино. Ты также знаешь — ведь я как-то обмолвился тебе об этом, — что Сансовино являлся членом «Священного союза», тайной службы Государства Ватикан. Однако нерешительность Пия XII по отношению к нацистам не устраивала падре Сансовино, так что его нетрудно было убедить присоединиться к нашей организации. Именно так нам удалось поместить Карту Творца в Ватиканскую библиотеку, ожидая подходящего момента, чтобы вручить ее Гиммлеру.

Боюсь, сейчас мне снова придется сделать скачок во времени. В 1934 году весь мир зависел от Испании — ее правительство, казалось, начинало утрачивать контроль над ситуацией. Вероятность вооруженного конфликта увеличивалась с каждым днем, и нам пришлось вплотную заняться твоей страной. Как сказал кто-то: «Испания была проблемой, а Европа — решением».

В результате в начале 1934 года я отправился в Барселону. Там меня ждал человек, завербованный нашей организацией. Его звали Хайме Фабрегас. Да, благодаря сеньору Фабрегасу я познакомился с его племянницей Монтсеррат, красивой восемнадцатилетней девушкой, чей идеализм ограничился тем, что заставил ее пренебречь интересами семьи в судебном процессе против ее любимого дядюшки. Я влюбился в Монтсе с первого взгляда, и с ней произошло то же самое. Необходимость признаться в этом тебе до сих пор вгоняет меня в краску. То, что происходило на протяжении нескольких месяцев моего пребывания в Барселоне, не имеет отношения к делу. Скажу только, Монтсе приобрела привычки и чувство ответственности, свойственные взрослой женщине, научилась отличать добро от зла. Полагаю, если мне и есть чем гордиться, то именно тем, что я научил ее брать на себя обязательства и выполнять их. Это великое достоинство, которое помогает человеку пренебречь личными чувствами ради более высоких целей. Надо сказать, Монтсе поняла, что сила нашей любви зиждется на твердости наших убеждений и верности долгу и что предать эти принципы значило бы навсегда похоронить любовь. Постепенно наша любовь стала угасать — сначала из-за разделявшего нас расстояния, потом — из-за гражданских обязательств, которые каждый из нас взял на себя.