Владимир Марченко: Месть за обман

– Тебя допрашивали? Говори, как есть. …Из-за меня.

– Нет. А зачем?

– Не сочиняй. Тебя должны были допросить ещё зимой. Ты мой друг. Им нужно узнать, какие у нас с тобой и с Сергеем интересы. …Извини, я не хотел, чтобы вам тоже пришлось писать объяснительные.

– Никто меня не заставлял писать объяснительных, – сказал неуверенно Дуднев.

– Я же знаю. Из-за меня. Вон стоит автомобиль. У них одинаковые шарфики. А что станут носить летом – незнаю. Оглянись. Их двое. До свидания. Поеду домой. Сначала было смешно, а теперь грустно. Нам лучше не встречаться. Подкинут пачку листовок и ничего не докажешь. Им нужно поднять процент раскрываемости. Скажи отцу, что такое положение…

– Не смогу. Он – коммунист. Переживать станет за тебя. Ему нравятся твои фотокарточки.

– Он может вовремя помочь тебе. Свяжется с ихними начальниками, убедит, чтобы не занимались глупостями, а вычисляли настоящих антисоветчиков.

– Это не сапожная мастерская, – сказал Иван. – Дураков там не держат. Наверное…

Иван приехал домой. Он повторял алгебру. Предстояла годовая контрольная. Экзамены отменили. Заявление в училище он не стал писать. Классная сделала очередное предложение. Нона встретила его в коридоре и сказала:

– Иван, я знаю, что ты активно ведёшь себя на всех уроках. Получаешь хорошие оценки, но по математике положение сложное у тебя. Прими условия. Пообещай, не учиться в этой школе, и тебе поставят по алгебре и по геометрии «посредственно».

– Если я дам слово, что заберу документы, то у меня не будет проблем с годовыми контрольными?

– Ты правильно понял. Будешь снова учиться в железнодорожной школе. Вы переехали. Тебе будет легче. Ездить далеко. Тебя примут, ты учишься хорошо, активен.

– Я хочу учиться здесь, – сказал тихо Бабкин. – Здесь отличные преподаватели. В девятом у нас будет другой преподаватель математики. …Сказали. Не могу из-за какой-то ерунды оставить друзей.

– Читал «Дон-Кихота»? Зачем воевать с мельницами? Если ты не получишь положительных отметок, то тебя оставят на второй год и всеравно отчислят за неуспеваемость. Ты не сможешь сдать переэкзаменовку. Здесь, в старших классах не оставляют на второй год. Если ты согласишься, то переведут в девятый класс без нервотрёпки. Тебе это надо? …Другие школы не хуже этой. Ты будешь учиться со своим классом, но в знакомой тебе школе с ребятами, которых ты знаешь.

– Нет. Я – не сдамся, – сказал Иван, вспомнив рассказы мамы о непокорённом дедушке. «Я – выходит, тоже такой непокорный, как он. Жаль, что мы не встретились, дорогой мой дед».

Бабкин вполне мог прислушаться к совету классной, но он не мог просто так сдаться. Ему предъявляли ультиматум. Чтобы избавиться от строптивого ученика, директор пошёл на всё. Стасик обещал помощь. Но что-то она отодвигалась. Мама, как работала охранником, так и продолжала, но теперь на другом объекте. Вечерами они ходят по улицам, смотрят продаваемое жильё. Бабушка привезло деньги на покупку домика.

Потерянная контрольная. Подарок Юры

Годовую по алгебре Иван написал на «отлично», а по геометрии поставила Рубацкая двойку. Все примеры и задачу решил на черновике, аккуратно переписал без исправлений. Юра Волков проверил. У них был один вариант. У Юрика пятёрка. Но почему двойка?

– Покажите мою работу, – умолял Бабкин. – Какая-то ошибка. Я всё решил правильно. Я проверил. Знаю материал. Не может такого быть.

– Работы ушли в районо. Ничего поделать нельзя. Я – не помню всех работ, но ты написал очень плохо.

Юра хотел вступиться, сказать, что проверил контрольную Ивана, но тот остановил его. Волкову могли тоже сделать пакость.

– Пошла она, – прошептал Бабкин. – Не всё потеряно. На осень она меня хочет оставить. Это мелочь. Ничего не получится у них.

– Это директор. Его работа. – Сказал тихо Сергей.

– Вот тебе и справедливое общество. Говорят одно, а делают другое. Коммунист. Какой коммунизм?

– Она получила приказ, – поджал губы Дуднев.

– Вполне, – согласился Иван. – Не мог я написать на двойку. Алгебру мы смогли одолеть. Геометрию знаю на шестёрку.

– Подвох какой-то. Надо обратиться в отдел народного образования, – предложил Стас. – Короче говоря, идём сегодня.

Поход сорвался. Объявили срочный митинг. Кубинский конфликт с Америкой втянул в свою воронку и Советский Союз.

Иван решил в свой конфликт не втягивать друзей. Он сам ответит за свои стычки с директором. Докажет, что он не прав. Можно было написать заявление и вновь учиться со своим классом. Но тогда вся жизнь станет иной. Он не будет видеть ту задаваку и вредину. Когда она болела, четыре дня были него чёрными и пустыми.